Елена Владимировна, российские банки вскоре должны перейти на МСФО. Власти преподносят это как осязаемое продвижение по пути банковской реформы. Но в чем смысл этого перехода? Каковы будут его последствия?

Этот вопрос распадается на два подвопроса. Первое, что это за международные стандарты, и действительно ли они хороши? И второй подвопрос: что же, действительно, сделала власть в лице Банка России и прочих органов для перехода банковской системы на международные стандарты. Начну по порядку.

Сами по себе международные стандарты финансовой отчетности – очень хорошая штука, и хорошо, если когда-нибудь она у нас будет в полноценном объеме, хотя бы в том, который есть сейчас в большинстве стран нашего уровня развития.

Что такое международные стандарты финансовой отчетности? Это просто некая группа правил ведения учета и составления отчетности, которые некоторым образом отличаются от тех правил, которые сейчас существуют в нашем законодательстве. Нельзя сказать, что они отличаются полностью, но есть некоторые принципы, которые присутствуют там, и пока не присутствуют у нас, или у нас присутствуют в урезанном виде. Основные правила я готова перечислить чуть позже.

В принципе, переход на МСФО нужен и правилен, потому что отчетность, которая готовится по МСФО, более понятна и ясна квалифицированному пользователю, как иностранному, так и нашему. Она более полноценна, развернута, и отвечает экономическим реалиям. Ведение учета по международным стандартам тем более хорошо, что позволяет такую отчетность получать в текущем режиме. Если организация не ведет учет по международным стандартам, а только по российским, то понятно, что она может иметь отчетность по международным стандартам только на годовые или полугодовые даты. Если же организация и учет ведет по международным стандартам, тогда она имеет полную картинку для руководства, для акционеров, для внешних инвесторов, если таковые есть, на любой момент времени в текущем режиме. И картинка эта куда более адекватна, чем картинка, получающаяся из нашего российского современного учета. Поэтому это хорошо.

А переходя ко второму подвопросу, все оказывается не так хорошо. Что же реально сделано для перехода банковской системы на МСФО? К сожалению, здесь ответ будет “пока почти ничего”.

Возьмем единственный нормативный документ Банка России, который выпущен по этому поводу. Это Официальное сообщение о переходе банковского сектора РФ на международные стандарты финансовой отчетности от 2 июня 2003 года. Документ содержит некие общие тезисы о том, что банковская система должна переходить на МСФО, что это будет происходить в следующем году, что первая отчетность, которую банки будут готовить по международным стандартам, это отчетность за 9 месяцев 2004 года, и потом в целом за 2004 год. Также там сказано, что Банк России будет осуществлять обучение всех лиц, так или иначе связанных с переходом на международные стандарты, то бишь руководство банков, бухгалтеров, внутренних контролеров банков и банковских аудиторов РФ, для того, чтобы этот переход можно было осуществить. Кроме того, в этом Официальном сообщении несколько раз повторяется любопытный тезис, что банковская сфера должна переходить на МСФО одновременно с реальным сектором российской экономики. Поэтому Банк России должен согласовывать свои действия с Минфином РФ в этом плане, и так далее.

Если мы вспомним, что у нас происходит в реальном секторе, то выяснится, что реальный сектор российской экономики начал переход на МСФО три года назад, и постепенно движется к этому. То есть, в реальном секторе экономики переход на МСФО худо ли, бедно ли, но идет. Минфин напринимал уже кучу нормативных документов, которые переводят правила бухгалтерского учета и составления отчетности российских предприятий на международные стандарты.

А многие компании и еще раньше начали внедрять у себя МСФО?

Да, сами по своей инициативе. Есть и крупные (и средние) банки, которые сами по своей инициативе уже достаточно давно ведут учет и составляют отчетность по МСФО.

Есть у нас банки, которые вообще только по МСФО ведут отчет и отчитываются, а на российские стандарты отчетности наоборот трансформируют отчетности по МСФО. Например, Московский Международный Банк, - есть такой уникальный пример, где несколько лет учет и отчетность ведется по международным стандартам, а в российские стандарты, наоборот, трансформируется для сдачи в ЦБ РФ. Хотя, это, скорее, исключение, чем правило.

В сфере реального сектора, который у нас регулируется Минфином, Минфин с 1998 года начал принимать так называемые ПБУ, правила бухгалтерского учета, аналог МСФО для наших предприятий. Конечно, далеко еще не все там в точности соответствует международным стандартам, но уже очень многое. По крайней мере, ключевые принципы МСФО зафиксированы и учтены.

Другое дело, как они применяются российскими предприятиями. Некоторыми применяются, некоторыми - не очень, некоторыми - с середины наполовину, но, тем не менее, Минфин идет семимильными шагами по пути этой реформы в реальной сфере.

У Банка России же, как я уже сказала, есть всего один документ, и тот не содержит никакой конкретики, только общие направления! До сих пор не ясно, ни по какой технологии будет осуществляться переход банков на международные стандарты, ни как это будет выглядеть в окончательном виде, ни как будет выглядеть их отчетность по международным стандартам, каковы должны быть принципы, используемые банками, и так далее.

Более того, Минфин идет по правильному пути перехода на МСФО, то есть переводит на МСФО бухгалтерский учет, то есть речь идет именно о текущем ведении учета по международным стандартам. В силу этого изготавливаемая из бухгалтерского учета отчетность получается как бы по международным стандартам, хотя еще не до конца, но, тем не менее, приближенной к ним.

Банк России, напротив, собирается идти по другому пути. Если внимательно посмотреть Официальное сообщение от 02.06.2003 г., то в нем сказано, что в банках учет будет вестись по-старому (по российским стандартам). И отчетность банки будут делать сначала по российским стандартам. А потом так называемым “методом трансформации” переводить его на МСФО.

То есть бухгалтерский учет у нас по-старому, все правила бухгалтерского учета по-старому, и из готовой отчетности по российским стандартам мы делаем готовую отчетность по международным стандартам. С моей точки зрения, это более порочный путь, нежели тот, который избран Минфином.

А это вообще возможно?

Возможно, конечно. Таким образом, отчетность по международным стандартам сейчас составляют практически все банки, которые ее вообще составляют. Учет ведется, естественно, по нашим правилам, потому что иначе делать банк не имеет права.

К примеру, ключевой принцип, отличающий международные стандарты от нашего бухгалтерского учета в банках, - метод начисления. В нашем учете - кассовый метод учета доходов и расходов, то есть доходы фиксируются тогда, когда они фактически получены, а расходы – тогда, когда они фактически произведены. Ключевой принцип МСФО – метод начисления: доходы и расходы учитываются в том периоде, к которому они относятся по своему экономическому смыслу, вне зависимости от того, когда фактически деньги были перечислены или, наоборот, получены. С экономической точки зрения, метод начисления более корректен и более адекватно отражает финансовое положение организации.

В банковской системе на сегодняшний день законодательно закреплен кассовый метод учета доходов и расходов. ЦБ не хочет переводить банки на метод начисления по не понятной и не известной для многих (в том числе и для меня) причине.

Соответственно, что делают наши банки? Они получают отчетность по российским стандартам, а потом перекладывают ее при помощи определенных методов и стандартов на международные формы.

Мы сами как аудиторская фирма уже два года этим занимаемся для некоторых из наших клиентов, и знаем, как это происходит. В принципе, это не сложно и вполне возможно сделать, но такой подход порочен по природе своей, он может рассматриваться только как промежуточный вариант. Все равно, в конечном итоге, банки и ЦБ должны стремиться к тому, чтобы именно текущий учет велся по международным стандартам, и из него уже органично получалась отчетность по международным стандартам. Пока об этом речи не идет. ЦБ на 10 шагов отстает от Минфина, при этом почему-то в своем Официальном сообщении говорит, что надо успевать одновременно с реальным сектором. Реальный сектор уже давно впереди!

А Официальное сообщение является указанием для банков? Или это просто сообщение, и для того, чтобы это стало руководством к действию, нужно, чтобы ЦБ выпустил какие-то другие бумаги?

Конечно, чтобы это стало указанием, нужны конкретные бумаги, потому что в этом Официальном сообщении ничего конкретного нет.

Процитирую: “Для придания юридической значимости финансовой отчетности по МСФО необходимо принятие соответствующего законодательного акта”. И дальше написано, какого рода законодательные акты Банк России обязуется подготовить:

- порядок составления финансовой отчетности по МСФО,

- обеспечение внедрения принципов международных стандартов бухгалтерского учета в банковском секторе, и так далее.

И здесь написано, что указанные документы будут доведены до кредитных организаций заблаговременно, по мере их изготовления. На дворе у нас декабрь 2003 года, со следующего года вроде бы как банки уже должны переходить на МСФО, то есть, как минимум в январе 2004 года они должны принять учетную политику, которая содержит основные принципы ведения бухгалтерского учета и составления отчетности. Если к январю 2004 года у кредитных организаций не будет мнения Банка России относительно того, как же все-таки отчетность по МСФО будет составляться, с применением каких принципов, каких методов, это означает, что соответствующую учетную политику банки пока принять не могут.

Хотелось бы отметить еще один момент. Чем еще замечательны МСФО сами по себе? Это некие принципы, которые не имеют нормативного регулирования. Они не зафиксированы никаким нормативным или законодательным актом. И очень многие стандарты МСФО применяются в зависимости от профессионального суждения лица, которое их применяет.

Вот я назвала один принцип – метод начисления. Второй основополагающий принцип МСФО – это создание резервов под любые мало-мальски сомнительные активы или задолженности. То есть под любые активы или задолженности, которые вызывают хоть малейшее сомнение и неуверенность, в организации должны создаваться резервы. В каком объеме и как они должны создаваться, это всецело отдано на профессиональное суждение лица, которое либо составляет эту отчетность, либо проверяет и подтверждает ее, то есть аудитора. Соответственно, одна и та же отчетность одного и того же банка на одну и ту же дату, составленная, проверенная, подтвержденная разными аудиторами, может выглядеть по-разному. Потому что у них разные профессиональные суждения.

Приведу классический пример. 3 или 4 года назад, когда Сбербанк первый попытался нанять себе иностранного аудитора, по-моему, это был “PriceWaterhouse”, тогда еще отдельный от “Coopers&Lybrand”. По результатам иностранного аудита Сбербанк получил совершенно “замечательную” отчетность, из которой было видно, что Сбербанк находится в тяжелейшем финансовом положении, финансовая отчетность была очень плохая. После чего Сбербанк обратился к Правительству с вопросом, можно ли привлечь российского аудитора, или банк теперь на всю жизнь обречен на иностранный аудит. Был привлечен по конкурсу российский аудитор (“Юникон”), который ту же самую отчетность по международным стандартам составил и подтвердил для Сбербанка, после чего она выглядела куда более прилично. А произошло все это потому что, с точки зрения “PriceWaterhouse”, KPMG, “Coopers&Lybrand” и прочих наших уважаемых иностранных аудиторских фирм, представленных в России их дочерними компаниями, резервы под кредиты, выданные российским предприятиям, должны были создаваться в 100%-ном размере. Причем вне зависимости от того, что это за российское предприятие, какое у него финансовое положение и какая кредитная история. Если вы спросите любого аудитора из “PriceWaterhouse”, он вам скажет, что кредит российскому предприятию по определению плох, поэтому резервы под него надо создавать в 100%-ном размере (последнее время подход чуть мягче, но все равно идея та же). А если это кредиты иностранным предприятиям, тут еще можно подумать, может быть, можно 20% создать, или даже меньше.

Можно себе представить, что будет, если под любой кредит российскому предприятию создать резерв 100% (или даже 50%), ведь тогда от прибыли банка не останется ничего, вся прибыль уйдет на создание резервов. Вот Сбербанк в результате и получил 3-4 года назад отрицательный финансовый результат и капитал существенно меньше, чем по российской отчетности.

И с этим, кстати, многие банки в этом году начали сталкиваться. Те, кто уже пробно начал пытаться составлять отчетность по МСФО, такая “плохая” отчетность – с убытками и низким капиталом - и получается. То есть, здесь всецело профессиональное суждение.

Задача Банка России должна состоять все-таки в том, чтобы более четко определить, в каком объеме, как, по каким принципам мы эти суждения применяем. Где наш диапазон применения профессионального суждения, потому что иначе все будут делать кто во что горазд. Если ЦБ хочет придать отчетности по МСФО юридическую значимость, то должны быть установлены более жесткие правила. Если же эта отчетность будет просто ознакомительная, для просмотра квалифицированного пользователя, то здесь можно, конечно, законодательно ничего не фиксировать. Но если ЦБ придает отчетности по МСФО статус той отчетности, которую сейчас делают банки, необходимо более жесткое регулирование. А этого пока нет. Поэтому банки не могут перейти на МСФО в полном понимании этого слова. Не то, чтобы не должны переходить, просто пока они этого сделать не могут.

А не получится так, что при переходе на МСФО российские банки окажутся в тупике? ЦБ, конечно, скорее всего, выпустит какую-то бумагу, в которой определит, какие резервы должны создаваться под кредиты российским предприятиям. Но в России у нас кредитных историй пока нет, а значит и заемщики должны считаться ненадежными, раз они не могут доказать обратное.

Это не совсем так. У каждого банка существуют категории клиентов, с которыми он работает много лет, у которых есть кредитные истории хотя бы в данном банке. Особенно в регионах. Там вообще с этим проще. Мы, в силу своей специфики, с региональными банками работаем очень много, в основном, у нас клиенты – региональные банки. В регионах с кредитными историями куда проще, потому что там все всё про всех знают. Там действительно ведется работа по изучению каждого лица, которое кредитуется. Поэтому нельзя сказать, что все кредиты российским предприятиям плохие, хотя, конечно, многие.

Но, тем не менее, учитывая состояние российской экономики, которая абсолютно зависима от цен на нефть, учитывая состояние многих российских предприятий и специфику нашего менеджмента, в любом случае любой кредит, выданный российскому предприятию, рисковый. И банки должны будут создавать резервы. Ну, пусть не 100%, но и 50% будет слишком тяжело.

Даже 20% резервов выведет все прибыли наших банков, я не имею в виду 200 крупнейших, но, по крайней мере, всех остальных, в минус.

И что с этим делать? Вот, собственно, это следующее, о чем я хотела поговорить, - что же ждет наши банки после того, как они перейдут на МСФО? А их ждет примерно следующее.

Во-первых, большинство из них получит отрицательный капитал, не прибыль, а капитал, собственные средства. Почему? Потому что МСФО предполагают применение стандартов инфляции и гиперинфляции. До недавнего времени, до 2002 года, наша экономика была еще гиперинфляционной. И поэтому большинство иностранных аудиторских компаний, входящих в “большую четверку” и иже с ними, применяют стандарты гиперинфляции при переводе российской отчетности на МСФО. Даже если не применять стандарты гиперинфляции, применение стандартов обычных инфляционных процессов уже приводит к значительному снижению размеров капитала. Если в минус даже кто-то и не “вылетит”, то, во всяком случае, значение собственных средств по международным стандартам будет существенно ниже, чем то, которое они имеют сейчас, и которое по своей отчетности представляют в ЦБ и прочим пользователям. Это первый минус, который ждет наши банки.

Второй минус. Из прибыли, как правило, все получат убытки. То есть, положительный финансовый результат вряд ли кто-то будет иметь по результатам создания резервов, по результатам использования принципа предусмотрительности. Есть и такой принцип международных стандартов – принцип предусмотрительности и осторожности. Его можно сформулировать так. Все расходы нужно начислять, если есть хоть какое-то предположение, что эти расходы могут быть. А все доходы нужно начислять, только если есть 100% уверенность, что эти доходы будут. Значит, расходов у банков будет сильно больше, доходов – сильно меньше, это тоже существенно повлияет на финансовый результат. Ну, и конечно, уже упомянутое создание резервов. Очень многие лишатся прибыли. Если прибыль и не уйдет в минус, то она будет крайне маленькой по сравнению с той, которая есть сейчас. Я говорю о большинстве банков, не о тех, которые уже большие и толстые, и давно работают с “PriceWaterhouse” и прочими компаниями “большой четверки”.

Конечно, ЦБ может рассуждать следующим образом: эти 200 крупнейших банков составляют 80% активного банковского сектора. На семинаре по МСФО сотрудники ЦБ, не называю фамилий, примерно так и сказали: поскольку 200 крупнейших банков – это 80% активной банковской системы, то на остальные банки, по большому счету, можно и наплевать.

Что их ждет в этой связи? Кто разорится – тот разорится. Не разорится – и слава Богу. Это будут их управленческие проблемы и управленческие расходы.

Здесь два ключевых момента. Что отчетность банков по МСФО будет плохой, это понятно. Даже если эту отчетность будут составлять и проверять российские аудиторы, а не “большая четверка”. Все равно она будет хуже, чем та отчетность, которая есть сейчас. Может быть, основные показатели и не будут отрицательными, если работать с отчетностью будут российские аудиторы, потому что российские аудиторы более мягко высказывают свои профессиональные суждения и применяют принципы МСФО. Но все равно она будет значительно хуже. Если Банку России все равно в отношении этих банков, значит, по всей очевидности, никакого выхода из этого положения не будет. Большая часть наших банков будет вынуждена или закрыться, или слиться, или объединиться.

Если вы помните, за последние 10 лет тема укрупнения банковской системы всплывала 3 раза. В средствах массовой информации постоянно проходили сообщения, что маленькие банки будут ликвидировать, что их будут сливать и вообще оставят, условно говоря, 300 банков на всю российскую систему. Каждый раз почему-то ничего не происходило. Каждый раз подавляющее большинство банков оставалось жить, в том числе и маленькие. Есть надежда, что в Банке России есть какие-то силы, которые понимают, что маленькие банки не надо закрывать, они нужны. Нужны для работы с маленькими клиентами, нужны для работы в отдаленных регионах нашей страны, куда большие банки не добираются, там есть только Сбербанк - единственная альтернатива этим маленьким банкам. Вообще, почему бы не быть маленькому банку, если он работает успешно, что в нем плохого?! Но, в целом, конечно, всех ждет большое потрясение.

Но в ЦБ основная претензия к маленьким банкам, да и у многих аналитиков, всегда заключалась в том, что это карманные банки под конкретные предприятия.

Это не всегда так. Хотя где-то в половине случаев это так. Но в другой половине случаев такие банки обслуживают целую сеть предприятий. Просто это предприятия какого-то района, даже не области, а района области, или какого-то сегмента деятельности.

И потом, даже если существует “карманный” банк, что в этом плохого, если он не нарушает при этом действующее законодательство? Разве предприятия, которые создают банк для своих целей, не имеют права пользоваться его услугами, если они же являются его акционерами? Зачем тогда акционерам вообще может быть нужно создавать банки, зачем акционерам уже имеющихся банков увеличивать уставные капиталы, если они не рассчитывают на то, что банки именно этим акционерам будут оказывать услуги? Иначе кто в принципе будет вкладываться в банки?

Кстати, исходя из позиции ЦБ возникает ощущение, что сотрудники Банка России действительно искренне считают, что люди и предприятия, которые создают банки, вкладывают в их уставные капиталы суммы, - альтруисты, то есть они создают банки просто для того, чтобы банк был. А банк должен, как будто бы, работать на кого-то еще, а не на тех, кто его создал.

Нет, учредители конечно не альтруисты, но банк они создают не для того, чтобы просто обслуживать предприятие, а чтобы денежки отмывать, - есть и такое мнение.

Денежки можно отмывать и без банка, скажем честно. Деньги можно отмывать и не в том банке, который тобой создан, если достаточно хорошо ему за это платить.

Понятно, что у чиновников создается впечатление, что люди для своих целей создают банки. А для чего бы они хотели? Они хотели бы, чтобы пришли люди, создали банк совершенно бескорыстно: берите, кто хотите?! Мы тут вложились неизвестно на какой срок в уставной капитал, и ничего от этого не хотим - абсолютно ничего, даже дивидендов. Потому что дивиденды платить в российской экономике очень накладно. Слишком много налогов нужно заплатить вначале, чтобы потом можно было выплатить дивиденды, по которым уже маленький налог. Стало быть, акционеры банков ничего не должны от банка хотеть, они его создали, а все остальные пусть пользуются, пусть банк обслуживает население, сельхозкооперацию, прочее.

Понятно, что так не бывает. Любой предприниматель преследует свои цели. А рассматривать банк просто как выгодное вложение средств давным-давно уже невозможно, потому что доходность банковского сектора весьма и весьма спокойная, отнюдь не такая безумная, как была в 1991-93 гг., когда даже кредиты выдавались под проценты, измеряемые в тысячах (или в крайнем случае в сотнях) процентов годовых. Или когда происходил огромный рост на фондовом рынке, и банки могли за счет фондового рынка обеспечивать “здоровенную” доходность.

Сам по себе банк рассматривать как доходный инструмент для вложения я бы не стала ни за что. Поэтому банк рассматривается как инструмент для иных целей, самых разнообразных. Осуществление бесперебойных расчетов. Оперативное получение кредитов. Нормальное валютное регулирование и валютный контроль для тех, кто связан с экспортом или импортом. Это я говорю о законных целях. Какие-то еще специфические услуги – карты, аккредитивы, получение банковских гарантий, в том числе для инструментов по “серым” и “черным” схемам. Безусловно, куда же от этого денешься! Людям это надо, а раз это востребовано, это будет. Закрыв маленькие банки, мы не избавим нашу экономику от этих схем. Они будут до тех пор, пока они будут более выгодны, чем соблюдение законодательства.

С вашей точки зрения, банки должны укрупняться? Должны происходить процессы слияния?

Они должны происходить естественно, а не путем давления со стороны власти в лице Банка России. Если процессии слияния и поглощения происходят естественно, значит, пусть так оно будет.

Нужно отметить, что укрупнение имеет и некоторые отрицательные моменты. В частности, вопросы контроля. Что происходит, например, когда несколько банков укрупняются путем присоединения к большому банку? Присоединенные банки превращаются в филиалы. Дальше эти филиалы начинают творить все что угодно по той простой причине, что их руководство несет ответственность только перед главным руководством банка, перед законом ответственность несет уже руководство головного банка. В филиале начинаются злоупотребления в сфере уплаты налогов, с точки зрения применения тех же “серых” и “черных” схем. Осуществить нормальный контроль за этими филиалами, если их там штук 50 по всей России, банк вряд ли может. Прав у этих филиалов, с одной стороны, мало, с другой стороны, достаточно, чтобы творить многие безобразия. Это первый минус, который я вижу в укрупнении.

Маленький банк сам за себя отвечает. Поэтому в первую очередь - он сам себе контролер. Кстати, и для головной конторы банка филиал очень удобен. Потому что там можно что-то такое “нехорошее” осуществить, что при проверке головной конторы ЦБ никогда не увидит. А чтобы ЦБ догадался, что еще нужно в том или ином филиале специальную встречную проверку провести, это уже нужно быть семи пядей во лбу, и иметь инсайдерскую информацию, иначе не получится.

Еще раз повторяю, происходит укрупнение – ради бога, пусть происходит. Банки сливаются, объединяются, присоединяются. Но это должно происходить естественно, по экономическим причинам, а не по давлению сверху.

Возвращаясь к МСФО, еще один предмет гордости российских денежных властей, да и банков, наверное, тоже - это бурный рост потребительского кредитования. С одной стороны, это вроде действительно хорошо - во всем мире потребительское кредитование играет довольно важную роль в экономике. А с другой стороны, пугает немножко, потому что проблему плохих кредитов никто не отменял. Человек покупает квартиру в кредит, и отобрать ее у него в случае неуплаты практически невозможно. А при введении международных стандартов финансовой отчетности потребительское кредитование пострадает?

Безусловно. Введение МСФО просто увеличит количество плохих кредитов. А значит, снизит финансовые показатели наших банков по этой отчетности.

Само по себе потребительское кредитование – это хорошо. Хотя здесь можно найти и минусы, и плюсы. Можно снижать риски, если заложенное имущество может быть реально востребовано банком у заемщика, если это имущество страхуется на случай различных рисков. Если это автомобиль, то очевидно, что риски очень велики, если это квартира, риски меньше, но тем не менее они все равно присутствуют.

Возьмем пример с квартирами. По квартирам рынок слабо развивается, ипотекой мало кто из банков занимается, но все равно какое-то движение в этом направлении есть. Возникает ситуация, что, несмотря на все договоры залога, сами договоры ипотеки, отнять квартиру у человека, который туда прописался и, тем паче, прописал туда несовершеннолетнего ребенка, невозможно ни при каких обстоятельствах. Поэтому получается, что в России кредиты выдаются банками при одновременном соблюдении кучи самых разнообразных требований к заемщику, одно из которых – то, что этого заемщика банк знает и уверен, что заемщик никуда не денется.

Получение кредита по ипотеке – дело сложное, но не невозможное. Я сама его получала 2 года назад, когда покупала квартиру, и знала, что соорудить пакет из 60 документов, который требовал банк, трудно именно в плане времени, но возможно. Если знать, как это делается, любой человек может получить кредит. Это повышает для банков риски.

Поэтому мне кажется, что вообще кредитование (в том числе потребительское) в плане МСФО для банков становится опасным, а больше банки не имеют никаких инструментов для вложения средств. Все же об этом пишут, какой доклад ни прочитай о российской банковской системе, кредитование рискованно, плохие кредиты накапливаются, в какой-то момент они могут все всплыть, пойдет кризис неплатежей, начнется второй август 1998 года - просто потому, что перестанут отдавать долги. Но банкам-то вложиться больше некуда, кроме как в кредит. Вот и получается, что они не могут не вкладываться в кредиты, а это плохо с точки зрения отчетности и прочих запретительных законодательных мер. В качестве альтернативы что можно предложить - держать деньги на корсчете? Тогда они еще быстрее обанкротятся, потому что не будут ничего зарабатывать. Фондовый рынок не позволяет ничего серьезного получать в плане доходности. Гособлигации – тоже несерьезно, и если все начнут в них вкладываться, то возможны уже макроэкономические проблемы. Получается, что банкам нечем заняться, кроме кредитования.

Они, в общем, и называются кредитной организацией. Это их прямая обязанность.

Кредитные организации – это те, которые кредитуют, верно. Хотя, на самом деле, главная обязанность банков – не кредиты давать, а расчеты осуществлять. Это все-таки приоритетно, потому что носит макроэкономический характер и важно для всей экономики. Но, кредиты, безусловно, на втором месте по значимости после расчетов. И при этом получается, что все нормативные документы, принимаемые Банком России, и обычные, и связанные с МСФО, всецело стремятся ужесточить механизмы кредитования, то есть ограничить банки как только можно в плане кредитования.

То есть, получается, что введение МСФО будет очень сильным ударом по российским банкам, после чего, непонятно, что будет с российской банковской системой?

Что от них останется? Наверное, 80% останется в лице 200 крупнейших банков, как выражаются высокопоставленные товарищи из ЦБ. Может быть, этого хватит, чтобы обслужить российскую экономику. Но то, что это повлечет за собой огромные проблемы для конкретных регионов, для конкретных секторов, для конкретных предприятий, и для населения тоже, потому что это большое количество рабочих мест, это социальные аспекты, то, что это будет большим потрясением – это безусловно. Наверное, выживет кто-то, но проблемы будут значительные.

А что тогда делать? Просто для международных стандартов время не пришло, и экономика к ним не готова? Или же они просто в России неприменимы?

Почему же. Они применимы на данном этапе, скажем так, в наиболее мягком своем выражении.

Как я уже говорила, их можно применять более жестко, можно применять более мягко. К нам, например, обращаются клиенты, “переведите нашу отчетность на международные стандарты, пожалуйста, самым жестким способом и самым мягким способом, чтобы мы посмотрели, что у нас получается в худшем раскладе и в лучшем раскладе”.

Если применять мягким способом, все получается не так уж и страшно, немножко похуже, чем есть сейчас, но не смертельно во всяком случае. То есть, есть над чем работать.

Если применять международные стандарты в самом жестком варианте, от банков у нас не останется ничего. Просто один большой сплошной красный минус по всем параметрам, по каким только можно.

Поэтому, либо МСФО действительно нужно внедрять постепенно, с учетом более мягких профессиональных суждений. Именно с учетом того, что и реальный сектор у нас пока еще в очень тяжелом финансовом состоянии. А поскольку банки в основном кредитуют реальный сектор, значит, как следствие, на их финансовом положении положение реального сектора тоже отражается.

Либо такой подход, и тогда переход на МСФО растягивается на десяток лет. Как, например, в Германии, которая переход своих земельных банков на общие требования ЕС разложила на этапы общим сроком 15 лет. Германия говорит: “да, мы не отказываемся, мы готовы к тому, что все наши банки будут соответствовать требованиям, установленным ЕС”. У них в Германии есть двухуровневая система, обычные банки и земельные, у которых ограничен круг операций, и они более простенькие, более слабенькие. “Да, конечно, - говорят в Германии, - мы приведем и земельные банки в порядок, но дайте нам на это 15 лет”. Вот система плавного, постепенного перехода. И это реальные, нормальные сроки. Обратите внимание, что никто немцев за это не топчет ногами, не исключает из ЕС и не запрещает осуществление банковских операций.

В России другая ситуация. Мы хотим быстро. Вот ЦБ и говорит, мы с 2004 года переходим, а начиная с 2006 года отчетность по МСФО вообще останется единственной, отчетности по российским стандартам уже не будет. До 2006 года мы совсем перейдем, и мы готовы, берите нас тепленькими в ВТО и прочие международные организации.

Тут возникает другой вопрос. Если что-то в политике и экономике происходит на глобальном уровне, то всегда есть стороны, кому это выгодно и кому невыгодно. Кому невыгодно, разобрались. Банкам – невыгодно.

Нет, не совсем так. Нормальным, хорошим, высокодоходным банкам в чем-то станет и выгодно. Те банки, которые по своей инициативе уже делают отчетность по МСФО. Для чего-то ведь они ее делают? Например, для того, чтобы привлечь иностранного инвестора. Или чтобы свои облигации за границей разместить.

Но уточним еще раз - банкам это выгодно при условии, что у них получается хорошая отчетность. Другое дело, что банк, как правило, не может знать заранее, какая у него получится отчетность, потому что в самих банках мало соответствующих специалистов, трудно заранее прикинуть.

В результате банки приглашают аудитора, аудитор подобную отчетность составляет, они платят аудитору огромные деньги (действительно, огромные по нынешним представлениям), и получают баланс с минусом или капитал с минусом. Не только бонды за границей разместить, но и даже мало-мальски паршивенького инвестора из стран третьего мира вряд ли удастся привлечь в этот банк.

А возможен вариант ускоренного введения международных стандартов, которые в том числе лоббируют крупнейшие российские банки?

Естественно, лоббируют, потому что им это выгодно. Они проглотят всех маленьких и от этого, может быть, станут сильнее. Может быть, и не станут, - риски у них явно повысятся, потому что от клиентуры мелких банков крупнейшие банки никуда не денутся после того, как они проглотят эти мелкие банки. Им придется и с этой клиентурой работать и по расчетам, и по кредитам, и по вкладам, и по всему остальному. Но, во всяком случае, они что-то скушают, переварят и сыто заурчат, вот, теперь мы их переварили, нас осталось мало, 300 штук (это моя экспертная оценка).

Если действительно все стандарты МСФО применять в максимально суровом режиме, ничего не смягчая, то примерно 300 банков и останется, остальным придется что-то делать с собой. Официально в России около 1800 кредитных организаций, из них реально действующих – примерно 1300. Значит, 500 все равно уже не действующих. И еще примерно тысяче будет очень тяжело выжить в намечающейся ситуации. Хорошо, если эта тысяча начнет объединяться друг с другом. Но скорее всего, этого не произойдет, все предпочтут плавно присоединиться к крупнейшим банкам, потому что так и головной боли меньше, и проблем нет никаких, по большому счету.

Зато у Сбербанка конкуренция появится.

У Сбербанка конкуренция и сейчас уже есть, для знающих клиентов. В сфере населения, понятно, что у Сбербанка нет конкуренции, а в сфере предприятий – пожалуйста.

Но если крупные банки приобретут те мелкие, которые не смогут выжить самостоятельно, то у них появится весьма разветвленная филиальная сеть, что хорошо.

Никто и не спорит. Я же не говорю, что это в целом плохо. Здесь есть и положительные, и отрицательные моменты.

А что будет с аудиторами?

Это самый больной вопрос. В своем Официальном сообщении от 2 июня 2003 года Банк России бросил фразу: “Годовая финансовая отчетность должна быть подтверждена независимым аудитором, имеющим право на проведение аудита финансовой отчетности в соответствии с МСФО, начиная с 1 января 2005 года”. То есть, такую отчетность должен подтверждать не просто аудитор, а какой-то непонятный аудитор, имеющий право на подтверждение этой отчетности.

Будучи не только аудитором, но еще немножко и юристом, попытаюсь проанализировать это сообщение. Каким образом у нас регулируется аудиторская деятельность в стране? Регулируется Законом “Об аудиторской деятельности”, иными федеральными законами (таковых пока нет), ну, еще, может быть, в исключительных случаях указами Президента и постановлениями Правительства (они пока касаются только аудиторских стандартов). Всё, перечень закрыт.

Никакими иными подзаконными актами аудиторская деятельность у нас не регулируется. Аудит (и обязательный, и инициативный) проводится аудиторскими организациями. Что такое аудиторская организация? Это организация, имеющая лицензию и имеющая в своем составе аудиторов с квалификационными аттестатами. Эти аудиторские организации и имеют право заниматься аудиторской деятельностью на территории РФ.

На данный момент по банкам это аудиторские организации, имеющие, во-первых, лицензию Минфина (органом, регулирующим у нас аудиторскую деятельность, даже для аудиторов, которые в банковской сфере оказывают услуги, является Минфин России, а не ЦБ РФ), и во-вторых, имеющие не аудиторов с квалификационными аттестатами на право осуществления банковского аудита. В каждой аудиторской проверке банка должно принимать участие не менее двух аудиторов, имеющих эти квалификационные аттестаты.

Всё, больше ничего у нас в законодательстве про требования к аудиторам для банков не сказано.

Стало быть, в Официальном сообщении от 2 июня 2003 года речь идет о том, что ЦБ хочет каким-то образом ограничить круг банковских аудиторов, введя для них еще какое-то дополнительное требование. Очевидно (даже для неюристов), что это как минимум противоречит Федеральному закону “Об аудиторской деятельности”. Если у государства есть желание ввести дополнительные критерии, по которым аудитор либо может, либо не может подтверждать финансовую отчетность банка, то это необходимо делать на уровне внесения изменений в Федеральный закон, а никак не подзаконными актами Банка России, его письмами, или, тем более, устными разъяснениями.

Обратите внимание, что ни одного официального документа, кроме вышеупомянутого Официального сообщения от 2 июня 2003 года, нет. Есть только упоминание, что отчетность банков, начиная с 2004 года, будет подтверждать некий аудитор, который имеет на это право. Что это за аудитор, какие к нему дополнительные требования должны предъявляться, этого нигде не написано в письменном виде.

Минфин по этому поводу тоже молчит. Неизвестно, обращался ли Банк России к Минфину с какими-то предложениями о совместной разработке дополнительных критериев в этой связи.

Но хотя законодательство на этот счет молчит, на всех семинарах по МСФО высокопоставленные чиновники Банка России вслух говорят, что аудиторы, которые будут иметь право подтверждать отчетность банков со следующего года, это только такие аудиторы, у которых сотрудники в количестве не менее четырех имеют сертификаты международного образца на английском языке. А получить эти сертификаты (это опять-таки по словам чиновников ЦБ) можно только сдав 12 экзаменов по МСФО на английском языке.

Это почти цитата, я не буду говорить, из какого высокопоставленного руководителя Банка России.

Далее эти руководители ЦБ уточняют, что на данный момент таких аудиторских фирм в России нет, только “большая четверка”. Поэтому всем банкам надо быть готовым к тому, что по итогам 2004 года их отчетность будет подтверждать “большая четверка”, и только она.

На вопросы региональных банков, а что же им делать, они не могут себе позволить платить за аудит по $50 тыс. ежегодно (это минимальная цена, которую берут фирмы “большой четверки”), высокопоставленные чиновники ЦБ отвечают: “Это ваши проблемы, это ваши управленческие расходы, если вы не можете их оплачивать, будете закрываться или присоединяться к другим банкам. А пока ваш российский аудитор получит сертификаты по МСФО на английском языке, пройдет пять лет, поэтому к российским аудиторам вы и не думайте обращаться”.

Особенно любопытно все это выглядит на фоне того, что все семинары по МСФО финансируются фирмами “большой четвертки”. Если все это сложить, получается забавная, но весьма однозначная ситуация.

Далее, чиновники ЦБ говорят, мы будем публиковать списки аудиторских фирм, к которым вы будете иметь право обращаться. Конечно, эти списки будут носить рекомендательный характер, но вы же понимаете, что рекомендация ЦБ для кредитных организаций – это больше, чем рекомендация.

Банки перепуганы насмерть, особенно, средние, маленькие и региональные. Они просто не понимают, где им найти нужное количество денег, и кого им утверждать в качестве аудитора на следующий год в качестве аудитора, ведь годовые собрания у них уже в марте-апреле 2004 года. При всем желании, даже если российские аудиторы кинутся получать эти загадочные сертификаты “на английском языке”, они их к марту-апрелю не получат.

Что это за сертификаты – тоже интересный момент. В настоящее время существует несколько международных объединений бухгалтеров и аудиторов, все они выдают сертификаты международного образца “на английском языке” (бывает – и на других языках), которые подтверждают факт квалификации его владельца в области МСФО. Так вот, действительно есть сертификаты, для получения которых нужно сдать 12 экзаменов на английском языке, а есть и такие, которые требуют сдачи двух экзаменов на русском языке. Чем одни сертификаты лучше других, неясно. Вообще непонятно, как может быть так, что для подтверждения российской отчетности российских же банков, составленной на русском же языке для российских пользователей, может быть нужно что-либо, выданное иностранной организацией на иностранном языке? Статья 68 Конституции РФ (п.1): “Государственным языком Российской Федерации на все ее территории является русский язык”.

Если следовать указаниям ЦБ РФ (пока еще устным), то у банков возникает еще одна существенная нагрузка: денежная. Если в качестве аудитора только “большая четверка”, то из баланса и отчета о прибылях и убытках любого нашего среднестатистического банка, кроме первых двухсот, ничего приличного не получится. Да и из первых 200 тоже многим достанется, потому что балансы раздуты, капиталы раздуты, кредитные портфели “причесаны”. “Большая четверка” смотрит максимально жестко на применение международных стандартов финансовой отчетности. За свои же деньги банки получат банкротство. Сначала они заплатят за то, чтобы им подтвердили такую отчетность, а потом все их клиенты, акционеры и инвесторы увидят такую отчетность, что вряд ли захотят иметь дело с подобным банком.

В принципе, никто не против, что у российских аудиторов не достаточно квалификации в вопросах МСФО. Их действительно нужно учить и принимать у них соответствующие экзамены. Но как это должно быть сделано по закону? Нужно принять поправки к Закону “Об аудиторской деятельности”, что для осуществления аудита кредитных организаций действует особый порядок. Как это сейчас есть в том же Законе для федеральных государственных унитарных предприятий, для предприятий, в деятельности которой имеется государственная тайна. Там существует особый порядок проведения аудита, зафиксированный в Законе.

В развитие этих пунктов поправок к Закону принимаются постановления Правительства, которые описывают, какие же именно критерии установлены для тех аудиторов, которые хотят подтверждать отчетность банков. Далее Минфин устанавливает список организаций (причем – российских организаций!), где можно пройти обучение и получить сертификаты, подтвердить квалификацию. В нормальном порядке это должно быть так.

Понятно, что за полгода подобная система вряд ли осуществима. Скорее всего, мы столкнемся с ситуацией, когда Банк России даст частные разъяснения, что, дескать “Законодательно мы ничего не изменили, потому что не можем, нет у нас таких прав, меняют законы у нас только Госдума с Советом Федерации. Так что мы ничего меняем, а только устно рекомендуем вам не связываться с ФБК или с “Юниконом”. Потому что, хоть они большие и хорошие, но у них соответствующих людей нет”. Что уж говорить про маленькие аудиторские фирмы, у которых вообще таких аттестованных специалистов пока нет, просто потому, что никто не знает, где и какие аттестаты надо получать. Фирма пошлет своих аудиторов обучаться в одну международную ассоциацию, а Банк России через полгода даст разъяснения, что он доверяет другой. И все потраченные деньги вылетели в трубу, и время потеряно, и так далее.

Поэтому пусть все банки идут к “большой четверке”, так надежнее. Неофициальная будет рекомендация ЦБ, но все знаю, что банки очень чутко реагируют на неофициальные рекомендации Банка России.

Это все притом, что в Официальном сообщении написано, что Банк России планирует организовать обучение, в том числе и аудиторов. Но на все звонки в учебные центры ЦБ с вопросом, а нельзя ли нам как банковским аудиторам послушать какой-нибудь семинар или пройти обучение, пока полное молчание.

Создается впечатление (это мое личное мнение), что существует сильное лобби фирм “большой четверки”, которые хотят получить в 2004 году весь банковский рынок. Есть уже несколько частных примеров по крупным банкам, где до этого года было 2 аудитора, один по российским стандартам, другой по международным. С этого года фирмы “большой четверки” стали ставить ультиматумы своим клиентам относительно того, что и по российским стандартам эти банки также должны проходить проверку у “большой четверки”, в противном случае последние откажутся подтверждать отчетность данных банков по международным стандартам. Тенденция имеется, иностранцы хотят подмять этот рынок под себя.

Остальных предприятий (кроме банков) это пока в такой мере не коснулось, потому что банки, видимо, самый лакомый кусочек для иностранных аудиторов. Если к сказанному добавить еще тот момент, что иностранные аудиторские компании по российским стандартам проверять не умеют, в российской правовой базе и в нашем налоговом законодательстве мало понимают, получается, что банки оказываются в еще более тяжелой ситуации. Им все равно придется нанять дополнительно российского консультанта (по статусу уже не являющегося аудитором), который будет выполнять всё то же, что он делал раньше, только без выдачи официального заключения и подтверждения отчетности. В противном случае у банков будет непроверенным российский бухгалтерский учет, российский документооборот, юридическое оформление документов и налогообложение. А всё перечисленное очень важно сейчас, налогообложение банков очень сложное, нужно очень серьезно к нему подходить. Товарищи из “PriceWaterhouse” и иже с ними этого не умеют, к сожалению.

А можно ли обязать иностранных аудиторов, большую четверку, проводить аудит по двум стандартам, и сделать для них такие же условия, как для российских аудиторов?

Обязать-то можно. Но кто проверит, действительно ли всё они проверили? Кто, кроме самого банка, будет знать, смотрели ли аудиторы у него налоги, смотрели ли они российский бухучет, смотрели ли они юридическое документальное оформление операций.

И даже если банк будет понимать, что все это у него фактически не проверено, то подобное знание еще нужно будет подтвердить, чтобы можно было пожаловаться в Минфин, например, на некачественный аудит. Конечно, могут быть вопиющие случаи. Например, прошла аудиторская проверка, а через два месяца пришла налоговая инспекция и нашла такое, чего нормальный аудитор не мог не заметить. Разумеется, это будут случаи не такого масштаба, как в Америке с банкротством “Enron”, но, тем не менее, если подобные громкие случаи будут, то по ним уже можно будет говорить о низкой квалификации сотрудников “большой четверки”.

На самом деле, очень любопытно устроен механизм аудиторских проверок банков фирмами “большой четверки”. Как правило, они совпадают со стажировками юных сотрудников фирм “большой четверки”. В ходе проверки банка только что набранные сотрудники получают свои первые знания о российской банковской системе, о российском банковском учете и прочих вещах. Как говорят о “большой четверке” наши клиенты, у которых мы являемся вторым аудитором по российским стандартам, “они же за наши деньги на нас еще и обучаются”. Так оно и выглядит. К примеру, в проверке банка, входящего в 100 крупнейших, принимают участие один аудитор (причем зачастую даже без российского квалификационного аттестата) с нормальным стажем работы и два-три помощника со стажем работы от 2 недель до 2 месяцев.

Безусловно, в фирмах “большой четверки” есть и прекрасные специалисты, кто же спорит. Но все подобные специалисты на руководящих должностях. В лучшем случае, это руководитель проверки, менеджер по проверке, который два раза в неделю приедет, посмотрит, как идут дела, и уедет. А уж о том, чтобы проверяемые банки поддерживать в плане консультаций, оказывать текущее сопровождение, по их просьбе подготавливать какие-то запросы в госорганы, отстаивать их интересы при общении с контролирующими инстанциями, об этом и речи не идет. “Большая четверка” может, конечно, всё это делать, вопрос только - с каким качеством, в какие сроки, и главное - за какие деньги. То, что сейчас банки получают от российских аудиторов за весьма скромные деньги, а часто и просто в рамках ежегодного аудита, им придется получать за очень большие деньги, всё будет происходить долго, и неизвестно, какое будет качество.

Но можно же допускать к аудиту по российским стандартам только с российским квалификационным аттестатом.

Квалификационный аттестат сейчас достаточно иметь двум сотрудникам фирмы. И у фирм “большой четверки” есть с десяток (а может быть, и больше) сотрудников с такими аттестатами. Они и записываются формально в аудиторское заключение как проводившие проверку. А реально на проверке были студенты, к примеру, и все они зафиксированы как помощники аудиторов (в качестве помощников аудиторов можно привлекать кого угодно).

В российских фирмах тоже не все специалисты аттестованы. У нас, например, есть пять человек с квалификационными аттестатами, остальные имеют ранги помощников. Другое дело, что у нас на самом деле в каждой проверке принимает участие как минимум два аттестованных аудитора. Те люди, которые не имеют квалификационного аттестата по тем или иным причинам, и работают как помощники аудитора, имеют многолетний стаж и опыт работы в сфере банковского аудита. И никакой текучки кадров, никаких студентов или стажеров.

Но как проверить реальную квалификацию людей, участвующих в проверке? Это очень сложно. Можно, конечно, как вы говорите, установить, что на аудиторскую проверку в банк выходят только те, кто имеет соответствующую квалификацию, а квалификацию давайте будем подтверждать сдачей экзамена, в который будут входить налоги, аудит, учет, юридические вопросы, финансовый анализ, те же МСФО. Такой подход будет посложнее аудиторам и российским, и иностранным, потому что в проверке будут участвовать только квалификационные аудиторы, которые имеют аттестаты.

Но это не решит проблему в целом. Во-первых, для того, чтобы такой порядок установить, должен быть нормативный документ. Опять поправки к Закону, опять постановления Правительства, опять Минфин. Минфин, похоже, пребывает сейчас в том же самом недоумении, что и все остальные. Потому что ЦБ с Минфином пока что не работает в этом плане.

В общем, ситуация с МСФО пока не понятна. Первое, что приходит на ум, наверное, как-то ситуация должна “разрулиться” сама, потому что совсем всё плохо быть не может. Вряд ли ЦБ своими руками возьмет и похоронит банковскую систему, кроме 200 крупнейших банков. С другой стороны, чем это не способ для так давно желаемого Банком России укрупнения банковской системы. Почему бы переход на МСФО не использовать для того, чтобы наконец разделаться со всеми средними и маленькими банками, и оставить только самые большие. Неизвестно только, будут ли они самые хорошие. Если мы вспомним банковский кризис 1998 года, то у нас удельный вес “умерших” банков - больших и маленьких - был примерно одинаковый. То, что банк большой, еще не гарантирует его надежность.

И возвращаясь к тому, с чего мы начали. Переход на международные стандарты – это один из флагов банковской реформы. А что, с точки зрения банковской реформы, этот шаг дает? Каково его место в этой банковской реформе? Банковская реформа это действие, состоящее из нескольких шагов. Не сделав первого шага, нельзя сделать второго. Не перейдя на МСФО, чего нельзя сделать?

Это хороший вопрос. Для начала я бы сказала наоборот - не сделав чего сначала, нельзя перейти на МСФО?

Вот те меры, которые ЦБ начал предпринимать в этом году:

- разобраться с собственными капиталами банков, каким образом они сформированы,

- поставить препоны на пути фиктивного формирования капиталов банка,

- разобраться с кредитными портфелями,

- создать систему кредитных бюро, кредитные истории,

- ввести более жесткие меры и нормативы, связанные с кредитованием,

- ввести более жесткие меры в плане создания резервов.

Не доведя все это до конца, не разобравшись с собственным капиталом, не разобравшись с кредитными портфелями, рано говорить о МСФО. Если сначала со всем перечисленным разобраться, дать банкам какое-то время для приведения себя в порядок в этом плане, то конечно, часть банков “умерла” бы, кто спорит. Но какая-то часть, может быть, пришла бы в себя, оправилась и стала бы нормальной, кого-то поглотив, кого-то присоединив. И потом уже с хорошим капиталом и хорошим кредитным портфелем могла бы переходить на МСФО.

К этому времени Банк России уже успел бы принять новые правила бухгалтерского учета, близкие к МСФО, дал бы банкам немного поработать по этим правилам, посмотрел, как у банков это получается. Потом уже, как следствие всего перечисленного, можно было бы вводить жесткие требования о составлении отчетности по МСФО и ее признании в качестве юридически значимой.

У каких-то банков будет хороший капитал, у других – низкий, аналогично по кредитным портфелям. Опять же, пройдет пара-тройка лет, а там глядишь, и гиперинфляционные стандарты станут вообще неприменимы для нашей экономики, потому что гиперинфляция останется в далеком прошлом. Я, конечно, надеюсь на позитивное развитие нашей системы.

Мне кажется, что отчетность по МСФО должна была быть в конце банковской реформы, а не в ее начале. У нас же решили, что нужно все одновременно: и собственный капитал, и кредиты, и нормы страхования банковских вкладов населения, и сразу же МСФО. Одновременно, может быть, и получится, но будет плохо.

Теперь по поводу того, что нельзя сделать в рамках банковской реформы, не перейдя предварительно на МСФО. Мне кажется, работа с населением от МСФО никоим образом не зависит, потому что все равно граждане у нас в подавляющей массе своей банковские балансы не изучают, ни по российским, ни по международным стандартам. Потому что, во-первых, они ничего в этом не понимают, во-вторых, знают, что написать можно все, что хочешь, в любом балансе. Поэтому на активизацию работы по привлечению вкладов населения МСФО никак не завязано.

Единственный момент, для которого действительно необходимы МСФО - работа с иностранными инвесторами. Но, откровенно говоря, многие ли банки ставят себе в качестве ближайшей стратегической задачи привлечение средств от иностранных инвесторов? Это первый вопрос.

И второй вопрос. Хорошо ли для российской банковской системы, если в ней будет очень много иностранного капитала? Если государство не хочет, чтобы у нас в нефтяной отрасли был иностранный капитал, то нужно ли ему, чтобы он бы в банковской системе? ЦБ уже и так сделал такой шаг, как отмена предельного процента участия иностранного капитала в банковской системе, то есть теперь иностранцы имеют право участвовать в уставных капиталах российских банков без ограничений. Нужно ли еще каким-то образом дополнительно лоббировать этот момент? Я не госчиновник и не могу выражать политику государства в этом плане.

Безусловно, получить иностранные инвестиции без международных стандартов невозможно. Другое дело, что банков, которые к этому готовы, мало. Более того, те, кто к этому готов, уже составляют отчетность по международным стандартам в добровольном порядке и привлекают вышеупомянутые иностранные инвестиции. Любое предприятие, даже не банк, если оно реально хочет выходить на иностранных инвесторов, заказывает себе отчетность по международным стандартам, причем заказывает ее у представителей компаний “большой четверки” или других больших аудиторских мировых компаний, потому что иначе эта отчетность ничего никому не скажет за границей. Если на отчетности даже никому не известного банка будет стоять печать KPMG или Ernst&Young, то, конечно, с таким балансом и отчетностью можно уже выходить на иностранного инвестора.

Но в любом случае привлечение иностранных инвесторов это не часть банковской реформы.

Возможно Банк России считает, что это часть банковской реформы, но, на мой взгляд, нет. Может быть, при активном внедрении МСФО ЦБ преследует регулятивные цели, в том смысле, что переход на МСФО позволит “отделить агнцев от козлищ”, и можно будет наконец определить, кто же из коммерческих банков хороший, а кто плохой. И помогут нам в этом аудиторские фирмы “большой четверки”, потому что с российскими аудиторами можно договориться, а с иностранцами не договоришься. То есть договориться-то всегда можно, но стоить это будет столько, что проще банк закрыть. Но если действительно дело в этом, то это означает, что Банк России расписывается в собственной несостоятельности как регулятора банковской системы. Это значит, что Банк России не может понять при помощи существующих у него инструментов и мер банковского (в том числе и пруденциального) надзора, кто плохой, а кто хороший. Возникает вопрос, для чего тогда вся эта сеть региональных главных управлений ЦБ РФ, да и огромный штат центрального управления Банка России.

www.gaap.ru

Объявления