В марте начинается широкое обсуждение ситуации с трансгенами в России при участии представителей Совета Федерации, общественных организаций и биологов. По итогам этого обсуждения будет принят текст доклада по данной проблеме и мерам по ее решению, который в мае будет рассмотрен президентом. То есть вопрос: «Использовать или не использовать генетически модифицированные компоненты в России?» – впервые будет вынесен на самый высокий уровень. До сих пор растительное ГМ-сырье импортировалось в Россию в массовом порядке. А в дальнейших планах сторонников массового применения генетически модифицированных организмов (ГМО) – пролоббировать выращивание ГМ-растений в России. При том, что последствия возделывания таких растений и приема в пищу ГМ-продуктов могут быть самыми непредсказуемыми. О потенциальной опасности ГМО для человека, животных и растений, а также об инициативах противников использования ГМО в России корреспонденту RBC daily Андрею Сердечнову рассказал кандидат биологических наук, сотрудник Института биологии развития им. Н.К. Кольцова РАН Александр Баранов.

– Достаточно ли изучается в России воздействие ГМО на человека?

– Я могу сказать, что у нас в стране специально такие исследования не проводятся. Если они и есть, то они ведутся в рамках проверки ГМ-растений на био- и экобезопасность при подаче документов на государственную экологическую экспертизу. Можно сказать, что они фрагментарны. Но даже те документы по исследованию воздействия трансгенных организмов на биоту (совокупность всех живых организмов) и на человека, которые я видел, будучи членом комиссии по генетически модифицированным организмам при государственной экологической экспертизе, не убеждают в том, что ГМО безопасны. Начиная от возникновения колорадских жуков, устойчивых к ГМ-картошке, и заканчивая всевозможными нарушениями в развитии тех или иных органов у подопытных крыс. В России есть всего несколько институтов, которые занимаются проверкой трансгенных растений: Институт биологической защиты растений в Краснодаре, Институт защиты растений в Пушкине (Ленинградская область), Институт питания, Одинцовская опытная станция. Из этого списка я исключаю центр «Биоинженерия» по той простой причине, что они создают ГМ-растения и сами тестируют свои творения.

– Я общался со сторонниками ГМО, признавшими в начале 2004 г. их безвредность. Они прямым текстом говорят: нас поддерживают пять российских академий…

– Им выгодно так говорить, и они это говорят. Конечно же, во всех наших академиях есть люди, которые являются их сторонниками. Но те, кто признал безвредность ГМО, не будут цитировать тех людей, которые выступают категорически против использования трансгенов и которые видят в этом огромные риски.

– Есть еще одна позиция, которой, например, придерживается Аркадий Злачевский, возглавляющий Зерновой союз РФ. Он говорит, что воздействие ГМО на человека должно всячески изучаться, но корма с ГМ-добавками на животных повлиять никак не могут, и тем более эти корма опосредованно не могут повлиять на человека, потому что это, по его словам, в принципе невозможно. В желудке животного ГМ-вставки якобы «растворяются». И говорить о том, что они как-то влияют на животное и на человека, якобы бессмысленно. Каково Ваше отношение к такой позиции?

– Это озвучиваемая позиция сторонников ГМО, главным образом Константина Скрябина, который, кстати говоря, и ввел Аркадия Злачевского в Межведомственную комиссию по ГМО. Вопрос сложный и неоднозначный. Есть научная фактология, проверенная повторными экспериментами, показывающая, что встраивание вставок происходит. Если это так, то отмахиваться от этого не стоит. Когда и чем все это закончится, я вам сказать абсолютно не могу. Но до сих пор эта песня продолжается, несмотря на то что в Европу прекращены поставки соевого и кукурузного шрота для корма скоту, Еврокомиссией поставлен вопрос о введении моратория на использование ГМ-компанентов в детском питании и т.д. Не знаю, что именно повлияло на принятие таких решений. Но совсем недавно в научном журнале «Ланцет» была опубликована статья, в которой говорилось о том, что фрагменты ДНК встраиваются в микрофлору желудка. И микрофлора начинает работать несколько не так, как она делает это обычно. Что касается кормов, то есть данные как отечественных, так и зарубежных ученых о том, что в результате их использования падает качество мяса, оно становится плохим, «жидким». Более того, было обнаружено, что ГМ-корма (по сравнению с обычными, немодифицированными) быстро поражаются грибком, и вещества, которые этот грибок вырабатывают (микотоксины), очень опасны, поскольку они иностранного происхождения. На этой почве у свиней начинают развиваться различные заболевания, ранее не отмечаемые для наших пород скота. Как видим, здесь нет того самого прямого воздействия, о котором любят говорить сторонники ГМО. Дело в том, что риски могут быть не только в самом встраивании, но еще и в том, что микотоксины, вырабатываемые грибками, воздействуют на организм через желудок животного. Кроме того, английские ученые обнаружили, что возделывание ГМ-культур в открытом грунте ведет к падению биоразнообразия микрофлоры почв и их деградации. Против всего этого мы, собственно, и выступаем. Ведь, когда ГМО выпускаются из лабораторий в природу, это может привести к непредсказуемым последствиям. Сейчас наши генетики-популяционисты пытаются просчитать риски, смоделировать этот процесс и приходят к удивительным выводам. Понимаете, это лавинообразный процесс.

– Расскажите о нем поподробнее.

– Сторонники ГМО встраивают ГМ-вставки туда, куда, как говорится, Бог пошлет. Бомбардируют клетки, потом из этих клеток выбирают те, в которых произошло «правильное» встраивание этого признака, потом из тысячи таких клеток выбирают 10, начинают их культивировать, и из них уже получают ГМ-продукт для распространения, который несет и производит необходимое им свойство. Фактически чужеродный ген внедряется в систему скоррелированных (связанных) признаков и нарушает устоявшуюся, сбалансированную систему. В итоге происходит разбалансировка корреляционных связей, и если эта величина была равна или близка по своему значению к единице, то нарушения развития (онтогенеза) происходят практически сразу. Это означает, что изменения в работе генов приводят к нарушению морфогенеза и появлению совершенно диких и никогда не встречающихся ранее в природе нарушений. При корреляции между признаками на уровне 0,5 агония продлевается на несколько поколений, о чем мы и говорим. Агония может длиться очень долго, и мы ее за жизнь одного поколения просто не уследим. Она проявится где-то в отдаленном будущем. Это как история с американскими курами. Их кормили гормональными добавками и говорили, что эти добавки абсолютно безвредны, что их проверяло FDA (Food and Drug Administration). А потом оказалось, что на людей, которые употребляли мясо этих кур, гормоны не действовали, но они ударили по детям, которых носили в утробе матери, причем не сразу. Дети родились как бы нормальными, но, когда они достигли репродуктивного возраста – 12 лет, когда включилась и интенсивно заработала гормональная система, включились и молчавшие до поры до времени «куриные гормоны». Вот отсюда и пошли все эти трапециевидные тела, ожиревшие люди, которые на сегодняшний день являются проблемой № 1 «здоровой и сильной Америки». И это проблема не столько потому, что эти люди много и «фаст-фудовски» едят, хотя поэтому тоже, сколько из-за этих вскормленных гормонами кур, съеденных даже не ими самими. А сейчас те же фирмы, которые выпускали эти гормоны, выпускают таблетки для похудания. Это мир бизнеса и денег. Интересы человека притягиваются здесь «за уши» и под конкретную продукцию. Те мифы, которые распространяют сторонники использования ГМО, – это явления того же порядка. Это всего лишь мифы: накормить народы, накормить страны…

– Причем задешево, ведь они говорят, что производство продуктов с ГМО экономит издержки.

– Да. Есть такая Всемирная организация рестораторов, работников сельского хозяйства. Она проводила сканирование всех этих данных по социальным аспектам, экономическим и прочим показателям и выяснила, что, например, в Аргентине, занимающей третье место в мире по производству ГМО, начиная с 1996 г. по 2001 г. разорились 90 тыс. крестьян. Они так и не накормили свой народ, каждый третий житель Аргентины голодает. Они не вырвались в экономическом отношении вперед – у них упало биоразнообразие. И самое главное – плодородие почв также упало, потому что на те микроорганизмы, которые обитают в почве, воздействуют вот эти самые ГМ-растения. Собирая урожай, невозможно убрать все то, что находится на полях. Все равно что-то остается, и это что-то воздействует на микрофлору. Это показано и в исследованиях английских ученых. Разнообразие состава микрофлоры почвы под ГМ-растениями уменьшается в два-три раза. Ведь при возделывании ГМ-культур есть свои хитрости агротехнологии, о которых сторонники этого направления опять-таки молчат. Например, они молчат о том, что надо каждые два года менять культуру на этих полях и нельзя сажать один и тот же сорт. Для того чтобы сохранить обитателей агробиоты, надо сажать ряд картошки обычной, ряд – генетически модифицированной. Но у нас этого никто делать не будет. Только вдумайтесь, ведь в нашей стране до 90% картофеля выращивается в частных хозяйствах и только 10% выращивает государство. О чем мы говорим? Кто из частников будет заниматься вот этими проблемами, отслеживанием, сажать один ряд одной, один ряд другой, сменять культуру? Этого НИКОГДА и НИКТО не будет делать. И все это в обмен на то, чтобы не было колорадского жука. А в принципе, я вам скажу как биолог, колорадский жук – это своего рода санитар картошки. Когда картошка не болеет, он на нее не идет, потому что она «сильная». Беда нашего сельского хозяйства и наших людей состоит в их безграмотности. Скажем, на участке в деревне человек сажает гектар картошки для себя, делает это из года в год, в течение 20-30 лет.И он берет семенную картошку «на развод» все время со своего участка. Из года в год появляется новая генерация картофеля, генетически не обновленная. И из-за этого картошка все время слабеет генетически. У нас часто говорят, что картошка уродилась сильная, но сильная она в том отношении, что год хороший был, ей было позволено набрать силу, она крупная, с хорошим содержанием крахмала. А на самом-то деле она слабая, поэтому-то и колорадский жук идет ее выбивать. Его становится все больше и больше только потому, что он должен «убирать» такую картошку. Хотя у нас есть семеноводческие предприятия и частные фермерские хозяйства, которые разводят этот картофель другим путем: из семян, меристемными культурами, клеточным путем. Эти предприятия предлагают клубни первой-второй генерации, чистые и сильные. Используя такую картошку, которая, естественно, дорого стоит, потому что это очень сложная технология, вы себя таким образом обезопасите на долгое время. То есть в ближайшие 7-8 лет у вас не будет проблем с колорадским жуком, а если и будет, то его будет мизер. Опять-таки об этом никто не говорит.

– И все же существуют ли хоть какие-то положительные моменты от использования ГМ-организмов?

– На сегодняшний день – не думаю. Использование ГМО сейчас – это пока что непредсказуемые медицинские и экологические риски. Да и экономически это абсолютно ни к чему. Это просто выброс новой технологии для отмывания тех денег, которые были затрачены на разработку и получение генетических модификаций в каких-то биологических сверхсекретных лабораториях военного ведомства. Только и всего. Уверяю вас, качество сельскохозяйственной ГМ-продукции нисколько не лучше обычной, выращенной дедовским способом. Красота, конечно, имеет место быть, а вот со вкусом туговато. Его просто нет. ГМ-помидоры внутри никакие – осклизлые, невкусные, их вообще и помидорами-то назвать очень трудно. Есть ли альтернатива всему этому натиску? Да, есть. Но у нас об этом сейчас разговор не идет. Самое главное сегодня – не выпустить все эти «достижения современной биотехнологии» в открытый грунт, в окружающую среду. Именно поэтому многие из отечественных биологов сегодня объединились и хотят написать письмо В.В. Путину, чтобы он не допустил выпуск ГМ-культур в открытый грунт на территории России.

– Владимир Путин высказался за запрет ГМО в России, но пока официально никаких шагов не предпринято. При этом страны ЕС заняли очень жесткую позицию на этот счет, даже страны Африки отказались от генетически модифицированной гуманитарной помощи из Америки. Почему же Россия никак не определится с этим вопросом, неужели позиции сторонников ГМО у нас настолько сильны?

– Они сильны деньгами и чиновничьими ресурсами. Ими «завербована» или «одурманена» (не хотелось бы употреблять другое слово) практически вся верхушка. Их самые главные сторонники – это высокопоставленные представители Минпромнауки, МСХ и Минздрава, ряд академиков наших академий. И, конечно же, фирмы, которые их постоянно подпитывают. Кстати говоря, ученых по-человечески можно понять. Когда приходят в тот или иной институт с предложением провести анализ таких вот созданий – почему бы нет? И денежку еще за это заплатят. Но тот, кто платит, и заказывает музыку. И этические проблемы в этом плане тоже существуют, об этом за рубежом очень много пишется. То есть те люди, которые работали в биотехнологических компаниях и говорили, что использование ГМО – это хорошо и замечательно, после того как их оттуда увольняли или они уходили сами, говорили: это ужас, это кошмар. Их спрашивали: «Почему же вы ранее утверждали обратное?» – «Потому что нам платили, нам надо было жить», – отвечали они. Понимаете, слаб человек. Я думаю, у ряда российских ученых такая же позиция.

– То есть корпорация Monsanto заинтересована подпитывать деньгами российских чиновников и ученых далее, дабы продавать ГМО в России?

– Заинтересована, безусловно. Но существует и общественное мнение, которое немаловажно. По данным последних опросов разных социальных служб, у нас в стране более 80% людей не хотят покупать такую продукцию. А согласно опросу, который был проведен в конце прошлого года на Российском гражданском форуме в Нижнем Новгороде, 98% его участников сказали, что они не хотят видеть ГМ-культуры у нас на полях. Причем опрос на этом форуме проводился и среди VIP-персон, которые тоже большинством голосов (96,6%) высказались категорически против выращивания ГМО на территории Российской Федерации. Если с выращиванием ГМ-растений ситуацию можно как-то оптимизировать, то с продажей продуктов, содержащих ГМ-компоненты, уже ничего не сделаешь. Это не от нас зависит. Это коммерция. Это бизнес. Люди покупают такую продукцию, потому что у нас еще нет закона, который бы запрещал использовать ГМО в продуктах питания. Хотя в принципе в отношении того же детского питания я бы такой закон принял уже сейчас. Мы же можем и должны идти впереди планеты всей! Начнем же с решения этого вопроса! Небольшой пример с Европой. На форуме в Брюсселе 15 января было заявлено, что Европа рассмотрит вопрос о введении моратория на использование ГМО в детском питании. И уже сейчас идет разработка европейской директивы о том, что в детском питании ГМО нельзя использовать ни под каким видом. Я думаю, что нам следует последовать этому примеру тоже. И, безусловно, надо безотлагательно ставить вопрос о введении моратория на выпуск ГМ-культур в открытый грунт на всей территории России. Потомки будут нам благодарны. И не только нашей страны, уверяю вас. Ведь в мире сейчас сложилась такая ситуация, в том числе за счет того, что у нас запрещено возделывание ГМ-культур, что Россия считается одной из самых чистых стран в экологическом отношении. Хотя мы-то сами себя считаем загаженными полностью. В Европе же считают, что у нас сейчас земли не используются в полной мере, что они у нас «отдохнули» за все эти десятилетия экономического спада, что у нас есть регионы, где действительно экологическая обстановка благоприятна для выращивания востребованной во всем мире чистой экологической продукции. Поэтому европейский рынок экологически чистой продукции открыт для нас. Спрос на сельскохозяйственную продукцию, выращенную в естественных условиях, бешеный, и мы можем занять эту нишу, получать огромные прибыли. Экономический пример. На всех углах лобби от ГМО говорят, что у них бешеные прибыли – 3,5 млрд долл. в год. Так вот я вам скажу, что прибыль от экологически чистого сельского хозяйства – порядка 10 и более млрд долл. в год по всему миру. Я во всем мире беру, потому что на разные страны разная доля приходится. И многие страны, которые прошли путь выращивания ГМО и «наелись» этого «процветания и благополучия», начали отказываться от него и теперь встают на путь выращивания «чистых» культур. Одной из таких стран стала и Аргентина. За последние 10 лет в этой стране увеличилось в 55 раз производство экологически чистой продукции, которую они сейчас холят и лелеют. Мы еще не испытали всех этих взлетов и падений. Так, спрашивается, зачем же нам идти этим путем? Не проще ли, научившись на примере других, выбрать свой, более безопасный путь?

– Я слышал, что противники ГМО не против их изучения, но говорят, что оно должно происходить только в лабораторных условиях, а в таких отраслях, как фармацевтика, их использование может быть полезно. Это действительно так?

– Поэтому мы и говорим только относительно сельского хозяйства. О медицинских аспектах генной инженерии мы не говорим, потому что там работают с этими ГМО очень жестко и с высокой степенью защиты. Там микроб не пролетит, не то что комар. И я очень надеюсь, что существующая система контроля и защиты никаких «прорывов» или «выбросов» там не позволит. Но опять-таки и в медицине все надо проверять и перепроверять. Тот же инсулин, на производство которого все время ссылаются. Его можно получать из табака. Его и получают таким образом, отказываясь от дорогого импортного. Но, может быть, лучше все-таки свиной инсулин, чем табачный? Вся беда в том, что мы не знаем, где и что искать, откуда нас может поджидатьопасность. Ярким примером в этом отношении является создание модифицированного триптофана. Для производства в больших объемах пищевой добавки триптофан в США в конце 80-х годов была создана ГМ-бактерия. Однако вместе с обычным триптофаном она стала также образовывать этилен-бис-триптофан. Это соединение явилось причиной тяжелого заболевания (мышечные боли, спазмы дыхательных путей) полутора тысяч и гибели нескольких десятков человек в США. Эксперты в один голос говорили, что он подобен оригинальному. Но подобен – это ведь не одно и то же. И таких примеров все больше и больше. Кстати, сейчас заместитель заведующего лаборатории генетики, к.б.н. Алексей Куликов из Института биологии развития им. Н.К. Кольцова РАН проводит аналитический обзор всех научных данных, существующих на данный момент по рискам использования и создания ГМО. Он взял на себя труд и провел такой анализ. И он говорит: «Я в ужасе! Как этого не видят люди, работающие в этой области!» Я надеюсь, что результаты этого титанического труда не канут в Лету, а будут опубликованы в одном из научных журналов.

– Выступают ли противники ГМО с конкретными законодательными инициативами?

– Да, предпринимаются реальные шаги на губернаторском уровне. В конце прошлого года и в середине января Российским региональным экологическим центром и Центром экологической политики России совместно с Советом Федерации было проведено два заседания, в которых приняли участие представители государственных и общественных организаций, Академий наук, общественных движений, РСПП. В результате было принято решение консолидировать силы, выступающие против бесконтрольного распространения ГМО на территории РФ, и создать Экспертный совет по проблеме ГМО, войдя таким образом в юридические рамки. Почему принято такое решение? Понимаете, когда лоббисты от ГМО создают разные организации, объединяются в советы, в которые входят одни и те же люди, почему мы должны стесняться и уходить от создания своихсоюзов, лоббировать свои интересы? Мы нашли поддержку в лице председателя Комитета по аграрно-продовольственной политике Совета Федерации И.В. Старикова – ярого противника ГМО, выступающего за экологическое сельское хозяйство и лоббирующего это направление. Я, конечно, понимаю, что это все равно что если бы демонстранты с голыми руками шли против танков, но ведь иногда и демонстранты побеждают танки.

– А как насчет производителей мясной продукции, использующих ГМО и отрицающих это, например «Дарьи», а также разговоров о том, что гринписовцы тоже не просты, потому что мясокомбинат «Черкизовский» им якобы заплатил за то, чтобы в этом году они не нашли в его продукции ГМО?

– Это спекуляции, и я вам объясню почему. Начнем с «Дарьи». Они говорят, что не используют ГМО, у них есть сертификаты и т.д. Хочется у них спросить: а вы проверяли свое сырье, ребята? Вас обвинили в том, что вы используете ГМО только потому, что в вашей продукции обнаружены ГМО. Просто вы купили не ту сою, вас кто-то крупно подставил. Поэтому и разбирайтесь с поставщиками, а не обвиняйте «Гринпис» и Институт цитологии, где проводился анализ проб, закодированных под номерами. Более того, все эти исследования дублировались в другой стране. И там были получены те же результаты. За эту проверку никто никому не платил, в том числе и «Черкизовский». Да и не мог он заплатить «Гринпис»! «Гринпис» – это не та организация, которую можно купить. У нас о «Гринпис», к сожалению, судят по тем, кто приковывает себя цепями, лезет на трубы, кидается в грязь, обливает краской людей и т.д. А на самом-то деле там работают суперспецы и аналитики, которые все подтверждают документально. У них на каждый чих есть свой документ. Кстати, я был недавно на выставке Мясного союза, смотрел продукцию и рассказывал о нашей деятельности и вот об этих проверках. Выясняется довольно забавная картина, что самим мясокомбинатам такая головная боль абсолютно не нужна. Зачем им проблемы с ГМО, из-за которых их продукция потом упадет и в цене, и в спросе? А на экологически чистой можно и подзаработать, да и безопасней как-то.

– Каковы Ваши прогнозы, как дальше будет развиваться ситуация?

– Сейчас будут две важные даты. Первая дата в марте, вторая – в мае. В марте, согласно решению бюро Госсовета и Совета безопасности, должен быть создан комитет по химической и биологической безопасности. К сожалению, нам до конца не удалось выяснить, на кого возложено формирование этого комитета, кто туда войдет. Но по косвенным данным, это отдано все на откуп Минпромнауки, и, соответственно, в этот комитет, особенно в биологической его части, войдут люди с вполне определенными взглядами. Именно поэтому, чтобы как-то повлиять на формирование этого комитета, мы и хотим написать письмо президенту от общественных организаций и конкретных личностей. Вторая дата в мае. На стол президенту должен лечь доклад о мерах, принимаемых для обеспечения биобезопасности и контроля при использовании ГМО. Писать этот доклад, по нашим сведениям, должен Тутельян и Онищенко. О том, что напишет Тутельян, я догадываюсь. А вот то, какие материалы представит Онищенко, я сейчас даже представить себе не могу, потому что в последнее время он вроде бы изменил свою позицию в отношении ГМО, и, надо сказать, в лучшую сторону. Высказывания на эту тему у него стали уже совсем другие, более осторожные, более взвешенные. Он уже говорит о рисках, а не о том, что «не надо стоять на пути у научно-технического прогресса». Он занял позицию, которую и должен занимать главный санитарный врач. Во всяком случае, у нас появился оптимизм в отношении этой личности.

– Но ведь это касается только ГМО, которые могут использоваться в пищевых продуктах, а как быть с кормами?

– ГМ-корма, которые сейчас втихаря к нам завозятся, – это большая проблема. В мае прошлого года Гордеев съездил в Америку и сказал: ребята, давайте, везите нам ГМ-шрот, мы возьмем, у нас нехватка кормов. И куда это все отправляется? В глубинку! Например, в Вологодскую область послали, не проверив ничего. Европейцы приостановили подобные поставки, хотя академик Скрябин в последних интервью у Ганапольского на передаче по ТВЦ и на «Эхе Москвы» говорил, что Европа держалась-держалась, а сейчас сняла все ограничения и даже разрешила ввоз кукурузы. Ничего подобного, Константин Георгиевич! ЕС заявил, что откладывает принятие решения на неопределенный срок, то есть Европа согласна обсуждать эту проблему, но не в ближайшее время. Так что не надо здесь передергивать факты. И вот корма-то нас и беспокоят больше всего, потому что это палка о двух концах, потому что применение генетического оружия, о котором сейчас много говорят, возможно через корма. Основа нашей продуктовой безопасности – это наши генетические ресурсы. У нас настолько все притерто веками, тысячелетиями, что нарушать, уничтожать это богатство – преступление даже не перед нашей страной, а перед человечеством. И человечество-то – в лице разных европейских и всемирных международных организаций – понимает, что это залог безопасности не только нашей страны. Они готовы нам помогать. Но не могут, потому что мы, например, не члены Food & Agriculture Organization (FAO). Мы не платим за членство в ней. То есть СССР был ее членом, а Россия нет. Все остальные страны СНГ являются ее членами, а мы нет.

– И еще один момент – те 150 млн руб., которые Скрябин получил от правительства России, и 120 млн – от частных инвесторов на возделывание ГМ-семян…

– Да, ситуация действительно какая-то странноватая. У нас, с одной стороны, запрещают ввозить мясо скота, который ел ГМ-корм, а с другой – ввозят такой корм и этим кормом собираются накормить отечественный скот. Более идиотской ситуации, честно говоря, я не встречал. Еще один пример. С одной стороны, у нас законодательно запрещено выращивание этих самых ГМ-культур, а с другой – Скрябину дают такие бешеные деньги на то, чтобы он «разрабатывал техническое производство семян ГМ-растений». Господа, вы что, все уже обговорили и решили наперед, что ли? Интересно, за кого они нас держат? Или они считают, что мы ничего не понимаем? Да все мы прекрасно понимаем и прекрасно видим. Немногие знают, что Скрябин инициировал совещание по проблемам биотехнологии, которое провел Зерновой союз в прошлом году. И на нем было принято решение, с которым они обратились в Минприроды РФ, – об изменении базового закона по охране окружающей среды. Это дурдом! Зерновой союз России обращается к министру природных ресурсов России с просьбой изменить 50-ю статью базового закона! И все это делается для того, чтобы государственную экологическую экспертизу передали из ведения МПР в ведение Минпромнауки. Ларчик открывается просто: экологическая экспертиза как кость в горле. Они не могут «перепрыгнуть» закон об экологической экспертизе, поскольку это высшая инстанция, которая принимает решения об экологической безопасности ГМ-организмов и выпуске их в окружающую среду. Без этого вердикта ни один ГМ-организм не будет выпущен в природу. Он и не выпущен. Пока. Уже создано достаточно много экспертных советов в разных госструктурах, для того чтобы попытаться окольными путями все-таки протащить такое решение, но – не получается. И, как бы они там ни принимали свои решения келейно в Минпромнауки, в тех самых своих экспертных советах, в Межведомственной комиссии, они «перепрыгнуть» этот закон не могут. Вы понимаете, здесь идут уже не поиски истины, это поиски путей объегорить и втемяшить ту же ГМ-картошку любыми средствами для того, чтобы оправдать те затраты, которые были сделаны. Потому что за этой картошкой потянутся заводы по переработке, ибо эта ГМ-картошка не хранится, она гниет. Нужно много заводов в масштабах страны, и чтобы урожай собрали, и привезли, и сразу в переработку: или чипсов наделали, или заморозили. Единственный способ борьбы с этим наплывом ГМ-продуктов – это организация общественности на протесты, агитация не покупать такого рода товары и требование обязательной маркировки. Акции, протесты, бойкотирование такого рода товаров и разъяснительная работа среди общественности. Другого пути я просто не вижу. Побороть силы, задействованные в обороте ГМО, по-другому просто невозможно.

Постоянный адрес статьи: http://www.rbcdaily.ru/news/person/index.shtml?2004/03/11/52288

Объявления