Почему-то предыдущий доклад навел меня на воспоминания одного анекдота. Я имею в виду «коэффициент нависания». Анекдот заключается в том, что в школу пришел новый учитель. Директор перед тем, как вести его в класс, инструктирует: «Вы знаете, у нас предыдущий учитель математики был такой странный. Он детям объяснил, и они сейчас твердо в этом уверены, что дважды два это восемь. Как вы собираетесь выходить из этого положения?» Он говорит: «Ну, как? Очень просто. Я скажу им, что дважды два это четыре». Он говорит: «Э, нет, так сразу нельзя. Давайте пойдем медленно. Сначала дважды два это 7, потом через полгода 6, и так далее. Может быть, года за два дойдем». Поэтому я хотел Юрию Александровичу Перелыгину предложить не сразу переходить от того коэффициента нависания, о котором он сказал, к реальной статистике.
Теперь непосредственно несколько тезисов по проекту. Тезис первый. Год назад была провозглашена очень амбициозная задача – разработка контуров стратегии России на Северо-Запада. Я бы хотел сказать, что мы сразу фиксировали три проблемы. Первая – это смена масштаба. Вторая – это выбор вектора. Третья – это синхронизация усилий.
В Доктрине развития Северо-Запада, которая была представлена летом этого года, было два момента. Была гипотеза о масштабе и была гипотеза о векторе. Ключевым вектором для Северо-Запада в Доктрине предложен вектор инновационный. Но как только мы начали обсуждать вместе с представителями рабочих групп из регионов, экспертами, специалистами два первых вопроса, то есть вопросы масштаба и направления движения, мы сразу уперлись в вопрос третий, как это обсуждать ? Как принимать по этому поводу решения и, что более важно, как решения, которые будут приняты элитой, могут быть закреплены в институтах, институциональных формах, и реализовываться? С моей точки зрения, сегодня ключевой вопрос – это не вопрос "что делать", это вопрос "как делать" - вопрос о распределении функций, полномочий и ответственности между различными уровнями и ветвями власти в такой проблемной области, как региональное развитие.
Именно поэтому мы позволили себе на втором шаге сконцентрироваться на проблеме механизмов и институтов регионального развития. Мы провели довольно большой анализ мирового опыта. У нас подготовлен целый ряд схем, как это делалось и делается сегодня в разных странах мира. Выяснилось, что модели очень разные. Более того, никакого королевского ответа, как это надо делать, нет. Во многом успех зависит от доброй воли участников процесса и от понимания тех проблем, которые стоят на федеральном, в нашем случае, региональном и местном уровне; от того, как вырабатываются приоритеты и насколько участники этого процесса верят в то, что если приоритеты будут названы, то потом будут реализованы.
Опыт работы последнего полугода дал нам возможность сформулировать несколько принципов, по которым сегодня имело бы смысл строить работу в области регионального развития, и нарисовать ряд схем, как это можно делать сегодня. Ключевой вывод, к которому мы пришли, заключается в том, что, конечно, региональная политика нужна. Она ни в коем случае не может быть заменена чисто рыночными моделями: не только потому, что чисто рыночные механизмы порождают диспропорции в развитии территорий, но и потому, что координация действий разных уровней и ветвей власти не менее необходима в области экономического и социо-культурного развития территорий. Я думаю, что в течении месяца аналитические разработки и тот анализ опыта, который был проделан, будет доступен общему вниманию. Мы очень надеемся, что после обсуждения с экспертными кругами, будут предложены несколько моделей возможной организации работ в этой сфере с участием разных уровней управления, а может быть даже за счет создания новых структур и на федеральном, и на региональном уровне.
Я хотел бы завершить свое короткое выступление следующим. Мы убедились в том, что очень многие вещи связаны с гуманитарными факторами, потому что процесс согласования интересов сложен.
Первое - есть вопрос вовлечения в этот процесс. Вряд ли нам удастся построить эффективный механизм региональной политики на каком-то одном уровне. Второе, существует проблема выбора приоритетов, потому что не может быть сто приоритетов. К сожалению или к счастью, приоритет может быть один или два, но для того чтобы его всерьез принять, приходится от чего-то отказываться. Шаг, когда мы от чего-то отказываемся в пользу другого, несомненно, очень драматичный, потому что на переговоры все приходят твердо уверенными, что то, что они принесли с собой, это и надо делать. И отказаться от этого - не под давлением, а понимая, что это действительно нужно стране в целом именно сегодня - это серьезный гуманитарный шаг вперед. И наконец, третий вопрос – это концентрация ресурсов на этих направлениях для того, чтобы не размазывать кашу по тарелке, а прорываться по тем направлениям, которые мы признали приоритетами.
Я надеюсь, что все это реально. Один из наших коллег, который недавно вернулся из Финляндии, сказал, что у них это гораздо проще все происходит, потому что в процессе участвуют 200-300 человек. Все друг друга знают с детства, учились в одних и тех же учебных заведениях. Все происходит очень быстро: информация проходит быстро, быстро достигаются и соблюдается договоренности. Я думаю, что ничто не мешает нам тоже это делать и добиваться согласованности, координации действий.
