События детских лет глубоко проникают в душу, память детства ничто не может вытравить из сердца. Вот и эта журчащая песня жаворонка за околицей родной деревни всю жизнь преследовала и сегодня преследует меня. Всю жизнь!

Много десятилетий не был я в родной деревне Тубэн Карач в Актанышском районе. Но каждый раз с наступлением весны звучит в моей душе пронзительная песнь жаворонка, хотя никогда не порхал он над моей головой. Слушал я эту удивительную песню моего небесного друга в лесистом краю уральских отрогов, в бескрайних степях Нижнего Дона и Кубани. Слышалось это трепетное журчание в подмосковных дачных поселках и у берегов Невы. Терзал мою душу этот жавороночек, когда бродил я по холмам Одера и Рейна в далекой Германии, ходил по берегам Дуная.

Стою на автостраде между городами Аль-Айн и Дубаи в Об"единенных Арабских Эмиратах в сорокаградусный зной, и вдруг жур-жур, жюри-жюри... Открыл глаза нет никакого жаворонка, только раскаленный зной лениво гонит синеватый мираж по песчаным барханам и где-то вдали верблюды не спеша щиплют редкую колючку.

И вот, десятилетия спустя, стою на околице своей родной деревеньки, а над головой жур-жур, жюр-жюри-жюри. Жаворонок то резко взмывает ввысь, то камнем падает вниз и, зависнув, продолжает петь свою неповторимую песню. Ну здравствуй, мой жаворонок, память моей души!

Вот в такое же солнечное июльское утро сорок первого пела эта птаха пронзительную песню, успокаивая меня, малыша четырех с половиной лет. Мой отец, мои родственники, односельчане, уходя на фронт, не взяли меня с собой на войну, безжалостно высадили на околице Калмаш-аула, а сами с песнями укатили в сторону Актаныша, в военкомат. Не сразу укатили. Остановили две свои подводы, словно по команде встали на телеги и стали оглядывать родную деревню, поля вокруг и в один голос прокричали: "Хуш туган жиркэйе-без!"

И укатили. На войну. А меня забрала одна бабушка из Калмаш-аула и отвела домой.

С того солнечного утра много было перемен на родной земле. Много было различных реформ и новаций с нашей землей-кормилицей, но почему-то досыта всех она не кормила. Поэтому, как и наша семья, в сороковые и пятидесятые годы, бросив родные земли, многие вынуждены были зарабатывать кусок хлеба на чужой сторонке. И вот в последние годы много различных разговоров о земле: как ею пользоваться, кому на ней трудиться, главное - чья она, эта наша родная многострадальная земля? Что с ней будет дальше? Кто мы на ней - хозяева или временщики?

Вот и я, вернувшись на родину, с живыми еще родственниками, односельчанами подолгу беседовал о Земле-матушке, о Земле-кормилице. С какой стороны ни подступались, получалось, что живущие на ней, обрабатывающие ее никогда хозяевами на ней не были. Они обрабатывали во все времена чужую землю барскую, казенную, церковную, колхозно-совхозную и т.д. Всякую. Только не свою. Если, конечно, не брать в расчет те 20-25 приусадебных соток огорода, считай, тоже не своей собственности: многие деревенские старожилы помнят, что всеправный предколхоза за любую провинность мог отсечь часть приусадебного участка.

Работая в последние годы собственным корреспондентом от изданий Республики Татарстан по югу России, я с горечью наблюдал, как равнинные бесценные черноземы благодатного Краснодарского края, Ростовской области оставались необработанными, зарастали сорняком и кустарником. Многие уже не хотят трудиться на чужой земле, а своей в тех краях даже еще не предвидится, так как старая партноменклатура с казачьими верховодами выступают за так называемую общинную собственность земли, считай, тоже колхозную.

Может, не осознав еще до конца, мы сегодня стоим на пороге величайших перемен в вечном споре кому владеть землей. Готовых ответов и рецептов, устраивающих всех, нет. И не может быть. В эти сложные времена в поисках ответа на свои непростые вопросы я встречался с председателем Государственного комитета по земельным ресурсам и земельной реформе Татарстана А.А. Ефремовым, его первым заместителем Ф.В. Бариевым, опытным организатором сельскохозяйственного производства, бывшим главой администрации Балтасинского района ныне заместителем Премьер-министра, министром сельского хозяйства и продовольствия нашей республики М.Г. Ахметовым.

Потом пути-дороги привели меня к нашему Президенту Минтимеру Шариповичу Шаймиеву. Он выходец из сельской глубинки, человек основательный, не понаслышке знающий проблемы сельского хозяйства. Сегодня он в нашем Татарстане за все отвечает, а значит, и за судьбу земли. И я нашел наконец ответы на многие свои мучительные вопросы.

Слово Президента

- Что для вас земля, Минтимер Шарипович? Что вы вкладываете в это понятие?

- Если коротко - земля для меня все. Земля - основа жизни. Я родился и вырос в деревне. Мое детство пришлось на трудные послевоенные годы. Мы с малых лет, еще до школы, помогали матерям, братьям и сестрам в обработке огорода, уборке картофеля и не представляли себе жизни без работы на своем огороде. Потом, подрастая, помогали старшим на колхозных полях. Наше поколение с малых лет знает цену земли. Даже клочок обработанной земли в послевоенные годы был спасением от голодной смерти. А если к земле относиться с душой и любовью, трудиться на совесть, земля всегда отзывалась высокими урожаями, благодарила труженика обеспеченной жизнью. Именно от результата работы сельского труженика во все времена зависело благополучие всего общества. "Хлеб - всему голова" это не просто слова. Повторяю: земля, хлеб - основа жизни.

Мы никогда не должны забывать завещания наших отцов, дедов, прадедов, которое можно выразить такими словами: к землице мы должны относиться как к самому дорогому подарку, если хотите, бесценному подарку Всевышнего. Я скажу так: земля - это нравственное начало человечества.

Я с детства у старших научился определять, когда и как надо пахать, в какие дни лучше приступать к севу, по запаху полей, по интуиции умел определять, когда необходимо начинать жатву ржи, пшеницы. И учиться я поступил в Казанский сельскохозяйственный институт. Правда, на этом настоял отец, сам-то я хотел стать прокурором. И вот почему. В 1949 году моего отца чуть не посадили в тюрьму. Год был голодный, и во время весеннего сева люди стали пухнуть от голода. Ведь весна - самое тяжелое время: старые запасы кончились, а до нового урожая ой как далеко, не продержаться. А как вести сев на колхозных полях, если люди еле ноги таскают? Вот отец и распорядился выдать на общественное питание два центнера семенного проса. Тут же кто-то написал донос. А за "разбазаривание" колхозного добра давали по десять лет. Одним словом, прокурор района завел дело. Отца до глубокой осени таскали в прокуратуру, не обращая внимания на то, что спасенные люди успешно справились с севом. И выручило его только то, что осенью был получен неплохой по тем временам урожай зерновых.

За отца переживали все и семья, и село. Мне было тогда двенадцать лет, и я все думал: неужели прокурор не понимает, что отец старался не для себя, а для людей? Вот тогда, под влиянием этих переживаний, у меня и возникла мечта стать справедливым прокурором. Я тогда твердо усвоил, что выше всего на свете справедливость и забота о людях.

Мне было всего 23 года, когда меня назначили главным инженером Сельхозтехники Муслюмовского района. Поначалу было страшновато. Я имел дело с убеленными сединой мужиками, вчерашними фронтовиками, опытными механизаторами, токарями, кузнецами, которые, по сути дела, годились мне в отцы. Но лед недоверия ко мне, как к молодому специалисту, растаял быстро. Институт давал неплохую инженерную подготовку, и мне удавалось решать непростые технические вопросы. И сам у этих умудренных жизненным и производственным опытом людей перенял многое. Действительно, незабываемым для меня оказалось то время. Целыми днями об"езжаешь колхозные поля, а вечерами общаешься со старшими товарищами, делишься увиденным, получаешь советы.

Помню, мы тогда день и ночь занимались кукурузой. Многие это дело поднимали на смех. Ведь до Хрущева о "королеве полей" на татарстанской земле понятия не имели. Я и мои соратники-механизаторы быстро уяснили, что главное в технологии выращивания кукурузы получить квадрат на поле. А добиться этого было непросто. И я разработал метод, когда квадрат получался при любом состоянии техники. Тогда же мы получили самый высокий урожай кукурузы в республике. Думаю, не случайно меня тогда избрали делегатом на XIV с"езд ВЛКСМ.

Что касается королевы полей, то вряд ли кто-либо из татарстанцев сегодня сомневается в целесообразности ее выращивания на наших землях.

И в последующие годы вся моя служебная карьера, моя жизнь были тесно связаны с землей. Я и сегодня нередко оцениваю деловые качества руководителей любого звена по их отношению к земле. Земля радость моя. Моя надежда. Иногда и боль моя.

Отечественная война шла за родную землю к западу и южнее от Москвы. Оставшиеся в деревне старики судачили о том, что Гитлер, мол, грозится дойти до Урал-тау. В опасениях старцев была своя сермяжная логика жизни. Они еще помнили, как в дни "сэнэк сугыш", то есть в Гражданскую войну, красные эскадроны гнали белые войска через Мензелинск, Поюсово, через Чат-аул и нашу деревню к Агидели. Деревенские деды еще помнили, как с высоты Чат-аула наша деревня Тубэн Карач обстреливалась из тяжелых пушек. Белые отступали к пристани Аэя-куль, чтобы соединиться с большой группировкой белогвардейцев, подошедших по Волге и Каме на военных кораблях под руководством знаменитого адмирала Старка. Соединившись на этом изгибе Агидели, беляки ушли вверх по реке, стремясь попасть в район Уфы, чтобы соединиться с войсками Колчака, отступающими на восток.

Гражданская война прошла огненным смерчем по акганышской земле, обильно полив ее людской кровью и слезами обездоленных земляков. Шла война не на жизнь, а на смерть за свою землю, за землю предков, за землю-кормилицу. Земля эта и тогда была нашенской, родной, хотя и тогда ни фактически, ни юридически она никому из моих деревенских не принадлежала...

- В этой жизни и хорошее и плохое связано с землей. Это подтверждает история всех народов и наша новейшая история. И войны, к великому сожалению, случаются из-за земли, мир и благополучие зависят от земли. Если взять для примера такие развитые страны, как США, Германия, Канада и другие, то мы убедимся, что у них хорошо отлаженные, основанные на работающих законах земельные отношения, у них высочайшая культура земледелия, прекрасно организованное животноводство.

В сельском хозяйстве США сегодня занято всего 4 процента населения, в безводном засушливом Израиле - 5 процентов. Однако эти страны в большом количестве экспортируют продовольствие. Или возьмите Голландию, жители которой веками отвоевывают у моря кусочки земли и выращивают прекрасные урожаи хлебов, картофеля, овощей и цветов. Я считаю, здесь два главных момента. Первый - в развитых странах земля имеет хозяина. Настоящего хозяина на правах частной собственности. Отсюда второй момент - хорошо отлаженные рыночные механизмы в сфере сельского хозяйства, в сфере товарных отношений между селом и городом.

Несколько десятилетий назад в сельском хозяйстве России было занято 50 процентов всего трудоспособного населения. Страна и тогда не могла кормить себя вволю. Сегодня в российском сельском хозяйстве занято 30 миллионов человек, или 20 процентов всего населения страны, положение изменилось не намного.

Если взять промышленность тех же развитых стран Европы и Северной Америки, она ведь тоже прогрессировала и сегодня занимает господствующее положение в основном из-за хорошо отлаженных земельных отношений. Любая отрасль промышленности без продуктов земли, будь то полезные ископаемые или продукция земледелия и животноводства, без учета земельного фактора - ноль!

К сожалению, исторически так сложилось, что в России к земле отношение людей во все времена было несколько отстраненным. По моему глубокому убеждению, основная причина в том, что человек на ней никогда не был истинным хозяином. Все беды последних так называемых пореформенных лет я отношу к отсутствию цивилизованного закона о земле - четкого закона, определяющего настоящего хозяина земли.

Давайте задумаемся над такими цифрами. По данным Госкомзема РФ, сегодня в России 30 миллионов гектаров земли заброшены, не обрабатываются, по сути не имеют хозяина. Из них - 10 миллионов гектаров пашни. В нашей республике всего 3,5 миллиона гектаров пахотной земли. Вот и сравните. В России сегодня "гуляют", то есть полностью заброшены, три татарстанские пашни. В то же время в Государственной Думе РФ и некоторых областях и краях вот уже десять лет дискутируется вопрос: давать землю в частную собственность или нет.

Я считаю безнравственным разглагольствовать о различных продовольственных программах, когда заброшены и не обрабатываются миллионы гектаров пахотной земли, когда не решен главный вопрос - вопрос о собственности на землю.

В то же время я с удовлетворением должен отметить, что при всех наших невзгодах в Татарстане ни одного клочка "гуляющей" земли вы не встретите.

Все меньше стало приходить с фронта писем - треугольников наших односельчан. Вместо них во многие дома начали стучаться черные похоронки, чаще стали приходить коротенькие страшные бумажки со свинцовыми словами: "Пропал без вести..." Такие бумажки пришли на брата моего отца Фаткелбаяна абзыкая, на мужа сестры отца Арслана, соседа Минзарифа абы, позже на Шайхенура абы и других. Где они похоронены, похоронены ли вообще? Где и на чьей земле они сложили свои головы? Нет ответов на эти вопросы и сегодня, спустя полстолетия.

А на их родимой земле в годы военного лихолетья трудились их жены, престарелые родители, а также подрастающие дети войны. Трудились на земле, принадлежащей не им, а колхозу имени Чапаева.

Трудности военного времени в те дни были не так ощутимы. Был запас прочности, заложенный еще до войны. Были еще более или менее справные лошади, сбруя и инвентарь. Еще были надежды, была вера в победный конец этой страшной всенародной битвы за родную землю. Многие деревенские семьи еще не верили в черную магию слов "погиб", "пропал без вести". Многие надеялись, что отцы, мужья вернутся на землю предков, на свою родную землю и будут здесь пахать, сеять и выращивать тучные хлеба для семьи, для Отчизны.

Самое страшное на моей родной земле наступило позже. С долгожданным окончанием войны.

- Решение любой продовольственной проблемы без решения вопроса о собственности на землю невозможно. Вот почему, несмотря на более или менее благополучное положение дел в сельском хозяйстве, мы в Татарстане впервые в России начали говорить о частной собственности на землю. Не скрою, и у нас были противники, немало было сомневающихся. Это и понятно. Но нам удалось убедить людей, что стремление к частной собственности на землю было вековечным чаянием всех предыдущих поколений, что это единственно верный выход из нашего экономического тупика.

В 1998 году Государственный Совет республики принял исторический документ - Земельный кодекс, а 10 июля 1998 года я его подписал. По моему внутреннему ощущению, это один из судьбоносных законов, которые мне когда-либо приходилось подписывать. Путь к этому основополагающему документу, безусловно, был нелегок и непрост.

Во-первых, вопросы, связанные с земельными отношениями, основательно обсуждались в каждом коллективе, в каждом селе и ауле. Кодекс тщательно готовили и многократно сверяли специалисты многих ведомств республики. Особенно велика здесь роль республиканского Комитета по земельным ресурсам и земельной реформе. Образно говоря, Кодекс был выстрадан самой жизнью. Отрадно отметить, что к этому вопросу с пониманием относились депутаты Госсовета республики.

Во-вторых, по моему глубокому убеждению, Земельный кодекс был разработан и принят к осуществлению благодаря суверенитету республики.

Война закончилась. Счастье не пришло. Более половины мужиков не вернулись с поля брани. Вернувшиеся калеки один за другим начали уходить из этой многострадальной жизни. Последним повезло (если это слово здесь применимо) хоть в том смысле, что их предали земле предков. Так умерли Салих абы, Минталип абы, бывшие фронтовики, члены колхоза имени Чапаева.

С окончанием войны начался страшный мор лошадей. Гнили их шеи, гнили бока, спины, и они на ходу падали навзничь, тараща огромные, страшные глаза.

Родную землю, точнее землю, принадлежащую колхозу имени Чапаева, нечем стало обрабатывать. Пошли в ход коровы вдов погибших фронтовиков, но коровы не умели и не хотели ходить по борозде, они падали и лежали, тяжело дыша. Тогда женщины по пять - шесть человек впрягались в плуг и тащили его по колхозному полю. Плугом правили подростки. Колхозную землю вдовы копали лопатами, став в один ряд как в сенокосную пору. А старики, еле волоча ноги, из подвешенных на шею мешочков, туесков руками разбрасывали горстки зерна, чтобы по осени скудный урожай полностью отдать в бездонные закрома государства, не оставляя и зернышка ни себе, ни на семена для будущего сева...

- В статье 46 Земельного кодекса говорится, что земельные участки в Республике Татарстан могут находиться в частной, государственной собственности, собственности местного самоуправления и иных формах собственности.

В статье 50 сказано: "Право частной собственности на земельный участок возникает в результате приватизации земельных участков, находящихся в государственной собственности или собственности местного самоуправления, наследования, купли-продажи, дарения, обмена, внесения в уставный капитал юридического лица и иных сделок с ним в соответствии с законодательством".

Мне кажется, многие наши граждане еще не до конца вникли в глубинный смысл таких слов, как "купля-продажа земли", "дарение" и т.д. Полностью не осмыслили возможности изменения всего хода социально-экономического развития. Когда, в какие века наш человек мог свободно обращаться с землей как своей собственностью?

Земельная реформа привела к значительному перераспределению земель. Вместо колхозов и совхозов образованы акционерные общества, товарищества, товарищества на вере, коллективные предприятия, производственные сельскохозяйственные кооперативы, фермерские (крестьянские) хозяйства.

В ходе реорганизации агропромышленного комплекса республики собственниками земельных долей стали свыше 464 тысяч сельских жителей, которым передано в общую долевую собственность 2,6 миллиона гектаров земель, что составляет 64 процента от площади сельскохозяйственных угодий. Более 300 тысяч собственников земельных долей реализовали свои конституционные права, заключив 30 074 договора о передаче своих земель в аренду или в уставный капитал вновь образованных сельскохозяйственных предприятий, что составляет 65 процентов от общего их количества. Кроме того, 3 905 долей выделены в натуре для организации фермерских хозяйств или передачи паев в аренду, расширения личных подсобных хозяйств.

Значительное количество граждан стали собственниками земельных участков. В настоящее время 584 тысячи граждан имеют в собственности 137 тысяч гектаров для ведения фермерских хозяйств, личных подсобных хозяйств, индивидуального жилищного и гаражного строительства, коллективного садоводства.

Площадь коллективных садов с 1991 года возросла у нас с 17,4 тысячи до 28 тысяч гектаров. Тем самым решена проблема обеспечения городского населения садовыми участками.

Земельная реформа внесла коренные изменения в характер земельных отношений, образовались и развиваются новые формы хозяйствования на селе. Так, по состоянию на 1 января 1999 года, в республике функционирует 1 761 фермерское хозяйство на площади 118,8 тысячи гектаров, из них более тысячи образовалось за последние два года. Средний размер одного фермерского хозяйства составляет 67,4 гектара.

Более одного миллиона гектаров пахотных земель отведено в резервный фонд. Резервные земли должны быть в каждом хозяйстве. Нам не следует забывать о подрастающем поколении, о тех, кто ушел служить в армию и должен вернуться на родную землю.

Сегодня многие селяне отбрасывают нерешительность, свои сомнения и смело берутся за работу. Недавно я побывал в хозяйствах Лаишевского района и остался доволен увиденным. В районе 77 процентов колхозов и совхозов реорганизованы в новые формирования с передачей собственности в частные руки.

Здесь свинокомплекс колхоза "Победа" еще два года назад приносил одни убытки. Поголовье свиней снизилось до двух тысяч. Главный экономист колхоза М. Каюмова с тремя коллегами Ф. Гариповой, А. Зариповой и А. Валеевым образовали товарищество на вере "Каюмова и компания". И свинокомплекс начал работать с прибылью.

Или другой пример: на базе бывшего колхоза создано крестьянское фермерское хозяйство агронома Рашита Галиева "Тан". В 1997 году фермер получил с каждого гектара 38 центнеров зерна, а в засушливом 1998 году - 17 центнеров. При этом он сполна расплатился с пайщиками за аренду земли и имущества.

Заслуживает внимания опыт работы ООО "МТС Лаишевская" и частного предпринимателя Д. Гайнуллина по диагностированию сельскохозяйственной техники и оказанию помощи хозяйствам в уборке урожая. Что характерно, при встрече со мной сам предприниматель Д. Гайнуллин и учредитель МТС А. Харитонов сказали, что им сподручнее и надежнее работать с фермерами, нежели с совхозами и колхозами.

На примере деятельности этих коллективов, работы фермеров из других районов могу сказать, что сегодня в республике идет становление настоящих хозяев земли. Новое поколение сельхозпроизводителей не нуждается в повседневной опеке. Нет необходимости ходить за ними и что-то дорабатывать. Им нужна лишь хорошо выверенная, грамотная политика в агропромышленном комплексе с учетом всех требований рыночных отношений. Думаю, что такая политика в этой жизненно важной сфере республики постепенно вырабатывается и укореняется.

Семена жизни, семена для колхозного поля. Зимний ветер гулял по обветшалым колхозным амбарам, построенным в годы коллективизации. Даже мыши тогда не водились в скрипучих сусеках колхозных закромов. Весь урожай под метлу вывозился в государственные закрома. Колхозникам не было веры. Колхознику не доверяли "государственный" семенной фонд. Вот почему в апреле вдовы погибших фронтовиков в разлохмаченных лаптях, в котомках на спине таскали семена со складов "Заготзерна""из Азякуля на берегах Агидели. Многие вдовы падали в голодный обморок вместе с колхозной котомкой. Но горсть пшеницы в рот класть не моги. Не тронь! Не твое! Пока это государственное. Завтра будет колхозное, чтобы осенью опять стать государственным.

До весны пятидесятого ежегодно в апреле гуськом тянулись измученные женщины с государственно-колхозными котомками от Азякуля во все глубинные колхозы Актанышского, Муслюмовского районов.

Спустя много лет, уже в городе, я услышал песню "Поле, русское поле..." И мне вновь вспоминались эти гусиные шествия по раскисшей актанышской дороге наших матерей с котомками на согбенных спинах...

- Когда во многих регионах необ"ятной России идут вялотекущие споры о судьбе земли в условиях реформирования всего общества, пока различные федеральные законопроекты о земле почти десять лет безрезультатно "гуляют" в пределах Садового кольца Москвы, в Татарстане сегодня в полную силу работают пять законов. Это Земельный кодекс, закон о земельной реформе, закон о плате за землю, закон о крестьянском и фермерском хозяйстве, закон об административной ответственности за нарушение земельного законодательства.

В ближайшее время выйдут еще четыре закона - об оценке земли, о купле-продаже земельных участков, о залоге сельскохозяйственных земель (ипотеке), о плодородии почвы.

Прорабатываются проекты законов о земельном государственном кадастре, о землеустройстве, о личном подсобном хозяйстве.

Если 1945-1947 годы моим землякам запомнились страшным голодом, то сорок восьмой врезался в память знаете чем? Думайте, думайте! Тюрьмами. В тот год "гребли" всех за колоски.

Живет в соседнем с моей родной деревушкой большом ауле Татарские Суыксу наша родственница Мархаба апа. Ей уже давно за восемьдесят. В страдную осень сорок восьмого года они с серпами на плечах возвращались с жатвы домой. На окраине аула возле кладбища группку женщин окружили энкэвэдэшники, уполномоченные райкома и начали "шмонать". У каждой колхозницы в тряпичном поясе под платьем было обнаружено по 2,5-3 кг пшеницы. Дети ведь дома пухли от голода.

Вещественные доказательства из"яли, составили соответствующие бумаги, и женщин как врагов народа, расхитителей государственной собственности увезли сначала в Актанышскую КПЗ, затем в Мензелинскую тюрьму. Вскоре женщинам дали кому пять, кому шесть лет. Не смей трогать чужой урожай с чужого колхозного поля! С чужой земли!

Позже, отсидев положенное, Мархаба апа с ужасом в глазах вспоминала, что их в Мензелинской тюрьме палачи подвергали различным пыткам, требовали сознаться в том, где ворованный колхозный хлеб закопали. "Самой страшной пыткой был резиновый мешок. Человека запихивают в большой резиновый мешок, завязывают его, и, закачав воздух, каратели палками бьют по мешку. В мешке теряешь сознание, кровь течет из носа, рта, ушей". Мархаба апа - очень престарелая бабушка. Слез уж нет. Они давно выплаканы.

Не смей трогать чужой хлеб на чужой земле!

Моего отца, бывшего фронтовика, председателя колхоза в нашей маленькой деревне, забрали где-то в конце сентября сорок восьмого. Его отправили в Колымские края на десять лет за то, что он раздал колхозникам по 200 граммов колхозного зерна на трудодень-палочку, не спросив разрешения у райкома партии и, главное, райотдела НКВД.

Не смей трогать чужой хлеб на чужой земле!

- В жизни селян, безусловно, большое значение будет иметь также закон о личном подсобном хозяйстве. Правда, проект этого закона сегодня находится на консультативном изучении в Центре земельного права России. Наши юристы нашли некоторые коллизии в данном проекте.

Я уверен, что в любом случае этот вопрос будет решен в пользу крестьянина, владельца личного подсобного хозяйства, личного подворья. Иначе и не может быть!

Сегодня в Татарстане 356 тысяч личных подсобных хозяйств. Это плодороднейшие участки. Потому что еще наши прапрадедушки и бабушки постоянно удобряли, всячески холили землю, считая ее своей. Хотя юридически она никогда на правах собственности им не принадлежала.

Для сравнения вернемся к цифре - 3,5 миллиона гектаров. Столько пашни в Татарстане. А личные подсобные хозяйства занимают всего 94 тысячи гектаров. Нетрудно подсчитать, что это всего три процента от общей пашни. А ведь эти личные подсобные хозяйства в республике сегодня дают 80-90 процентов картофеля, 25-30 процентов молока и мяса, значительное количество шерсти, шкур скота и так далее. Многие имеют пчелосемьи. Безусловно, здесь надо учесть то, что выделяются корма с полей коллективных хозяйств.

Ни у кого не вызывает сомнения, что именно в личном подсобном хозяйстве закладываются первые ростки в воспитании подрастающего поколения, что именно личное подворье и родительский дом на селе являются основой всего духовного и материального. Если учесть, что именно в деревенских домах родились, выросли и воспитывались вчерашние и сегодняшние наши известнейшие, заслуживающие всяческого уважения люди в науке, искусстве, культуре, просвещении, производстве, да и в самом селе, то становится ясным, что деревенское подворье с его устоявшимся укладом жизни было и будет фундаментом многих наших нравственных начал, нравственных устоев.

Деревня всегда была духовным началом нашего общества. Я уверен, что принятие законов о собственности на землю, в том числе о личных подсобных хозяйствах, основательно изменит в лучшую сторону весь уклад деревенской жизни, тем более что по новым законам владелец личного подсобного хозяйства имеет право увеличить размер земельного участка до одного гектара (в пределах черты сельских поселений - до 0,5 гектара). Жители села, имеющие земельные паи, теперь смогут расширить личные подсобные хозяйства в размерах своих долей. В республике в среднем это составляет 5,2 гектара. Не ограничивается, как в былые времена, количество скота. У личных хозяйств сегодня щадящие налоги. Думаю, что они будут пересматриваться в сторону снижения.

Задача органов местного самоуправления сегодня заключается в том, чтобы организовать малые предприятия переработки продуктов животноводства и земледелия, создать заготовительные организации на совершенно новом уровне, возможно, используя лизинговую форму реализации техники, инвентаря, даже бытовой техники и мебели и так далее.

Я, как человек, родившийся и выросший на деревенском подворье, а сегодня как гарант Конституции Республики Татарстан, приложу все силы к осуществлению вековечной мечты селян - стать настоящими собственниками своей земли.

За свой журналистский век я встречался со многими участниками Великой Отечественной войны, много писал о них, об их подвигах, восстановил имена многих неизвестных, попросту забытых властями и нами героев войны. Везде: и в родном Татарстане, и на Урале, в Москве, Ленинграде, Ростове-на-Дону и Майкопе - бывшие фронтовики рассказывали мне одну поразительно похожую историю войны. Про землю...

Когда советские войска вступили на территорию Германии и увидели в ухоженных сельских городках, поселках и совсем отдаленных хуторах хозяйства немецких бюргеров, наши вчерашние мужики были в шоке. Живя в беспросветной нищете, они раньше никогда не видели такого рационального ведения хозяйства, организации быта в сельской местности. "Все дело в земле, - говорили фронтовики. - Все дело в том, кому она принадлежит". В Германии, впрочем, и в Польше, других восточноевропейских странах, не говоря уже о западных, землей всегда владели те, кто ее обрабатывает.

Не случайно среди советских воинов, особенно выходцев из деревень, уже перед решающей схваткой с гитлеровскими войсками на территории Германии упорно начала гулять "агитка": мол, если завершим войну с победой, Сталин обещал распустить колхозы, а земли раздать селянам, в первую очередь воинам-победителям.

Одни приписывали эту "агитку" агитпропу Советской Армии, якобы пустившему "дезу" для поднятия духа бойцов перед решающими сражениями. Другие относили к солдатским байкам. Как бы то ни было, изможденные кровопролитной войной мужики предавались сладким мечтаниям:

"Вот вернусь домой, возьму землицы и поведу свое хозяйство так же, как эти немецкие бюргеры...".

К сожалению, в послевоенные годы эти мечты так и остались несбыточными.

Может быть, сегодня на родной татарстанской земле оставшимся в живых представителям того племени победителей удастся хоть на короткое время перед смертью ощутить себя настоящими хозяевами земли и передать ее уже не сыновьям и дочерям, а внукам и правнукам...

- Многие российские политики в шумных баталиях ищут причины, виновных, почему зарубежные фирмы и компании не вкладывают деньги в российскую экономику. Во всем мире при оформлении инвестиций кредиторы в первую очередь смотрят на земельные отношения. Если земля под заводами и фабриками этим предприятиям не принадлежит, инвесторы о размещении капиталам разговаривать не станут. В мире бизнеса здания с их "начинкой", но без земли мало чего стоят.

Вот ведь еще одна из серьезнейших проблем.

Почему во всей России Татарстан считается наиболее благополучным регионом для инвестиций? Потому что в республике начало действовать право собственности на землю. Тут я уже не говорю о политической, социально-экономической стабильности, сохраняющейся в Татарстане.

Под промышленными предприятиями республики сегодня находится 95,5 тысячи гектаров земли. Это много или мало? Вспомните: 94 тысячи гектаров земли составляют личные подсобные хозяйства. Цифры почти равнозначные.

На промышленных предприятиях свои особенности. Акционированные предприятия землю под зданиями и сооружениями, дворами и под"ездными путями приватизируют и ее стоимость включают в уставной капитал. Это говорит о том, что данные участки выступают уже как товар, то есть земля работает.

Следует сказать, что в городах и поселках, в промышленных узлах до принятия законов земля была, мягко говоря, не в почете. Госкомзем республики провел в этой сфере большую работу по упорядочению пользования землей. Состоялась полная инвентаризация земли в республике. Каждый квадратный метр был определен в своем статусе. Это, во-первых, дает точную базу налогообложения. Во-вторых, что тоже очень интересно, при инвентаризации было выявлено 52 тысячи гектаров ранее не учтенных земель.

Сейчас многие от лишней земли отказываются. Потому что за нее надо платить. Стали ценить землю и чтить законы, связанные с землепользованием.

- Вплоть до начала пятидесятых годов в актанышских аулах бытовала довольно интересная традиция - "уракка чыгу": по окончании уборки ржи (конечно же, серпом, вручную) многие женщины с разрешения местных властей уходили на недельку-другую со своими серпами на жатву хлебов в Бардымский район Пермской области, Сарапульский и Каракулинский районы Удмуртии, в забельские села Башкортостана. Кому это удавалось, считай, многодетная семья была обеспечена караваем домашнего хлеба на всю зиму, ведь от родного колхоза ничегошеньки не перепадало.

Родная сестра моей бабушки Ак-эби (имя-то настоящее ее мы и не знали) много лет еще до войны ездила "уракка", т.е. на жатву хлебов вручную, в немецкие поселения в Илишевском районе Башкортостана, расположенные недалеко от границы с Актанышским районом. Между селами Илиш и Иске Куктау в своих ухоженных поселочках жили немцы, завезенные в эти края еще "эби патша", то есть Екатериной Второй. Умница императрица на примере немецкой рациональности, аккуратности хотела приучить крестьян к культурному земледелию, к подобающему человеку быту. Много полезного переняли наши крестьяне от педантичных немцев.

Мы все удивлялись, как безграмотная по советским нормам, умеющая читать и писать только по арабскому алфавиту Ак-эби свободно "шпрехала" по-немецки. Оказалось, она выучила немецкий за короткие недели работы в немецких хозяйствах. Потом она уже нам с восхищением рассказывала о рациональной жизни немцев, об их разумном отношении к земле, организации нормального быта.

Нынче я побывал в тех местах, где когда-то находились немецкие поселения. Их разорили еще при жизни Сталина. Нет там теперь немцев. На месте ухоженных поселков высятся и шумят на ветру громадные осокори, тополя и другие деревья. На месте немецких поселений сегодня обезличенные бригады ¦ 4 и ¦ 5 илишевского колхоза.

Где те немцы сегодня, вернее, их потомки? В Германии, вестимо! Кто, конечно, остался в живых после сталинских лагерей и спецпоселений.

На родной земле мы не смогли сохранить даже то, что нам когда-то принесли дотошные немцы. Не приученные быть настоящими хозяевами, люди не могут понять душу настоящего труженика, перенять все ценное, выработанное на протяжении веков чужеземными и своими предками.

- Получив землю в собственность, мало быть ее формальным хозяином. Землю надо любить, ее надо холить, ухаживать за ней как за живым организмом.

Вот мы с вами в начале нашей беседы говорили о личных подсобных хозяйствах, дающих республике значительное количество картофеля, овощей. Все дело в том, что наши предки, живя здесь веками, постоянно вносили удобрения.

Надо учитывать, что на сельскохозяйственных угодьях продолжается снижение плодородия почвы вследствие ее деградации. Ежегодный темп снижения содержания гумуса составляет одну тонну на гектар, и он в полном об"еме не компенсируется даже с внесением органических удобрений и сидератов.

Я считаю безнравственным работать на земле без внесения удобрений, без применения средств защиты растений. Если человек получает, допустим, 12-15 центнеров зерна с гектара, то как это называть? Это ведь равносильно труду за те же трудодни-палочки в послевоенные годы. Это бесплатный труд, ведущий к нищете. И такого ни при каких обстоятельствах не должно быть.

В последние смутные годы во многих республиках, краях и областях полностью развалили и уничтожили отлаженную систему "Сельхозхимии". К счастью, мы в нашей республике эту систему сумели сохранить. Именно благодаря квалифицированной работе республиканской "Сельхозхимии" и ее подразделений на местах многие наши хозяйства получают урожай в 50 и более центнеров с гектара с хорошим качеством зерна.

На каждый гектар земли в прошлом году было внесено 120 килограммов минеральных удобрений. Много ли это? По сравнению со многими регионами неплохо. Но для нас это еще мало. Судите сами: в Голландии, например, вносят по 300 килограммов и более на гектар. Сегодня без интенсификации земледелия, проведения эколого-экономически обоснованных агротехнологических мероприятий, без использования средств химизации, улучшающих баланс питательных веществ в почве, невозможно получение запрограммированных высоких урожаев. Ведь и площади пахотных земель за последние десятилетия заметно сократились: если в 60-е годы в республике на одного человека приходилось 139 соток земли, то сейчас - лишь 95.

Однако до сего времени минеральные удобрения приходится ввозить из-за пределов Татарстана, затрачивая большие средства. Отсутствие собственного аммиака не позволяет освоить проектные мощности построенного в республике Новоменделеевского завода по производству минеральных удобрений. А это - 450 тысяч тонн в год. Для наших нужд в этом виде удобрений достаточно и половины такого об"ема. Посредством привлечения крупных инвестиций, в частности РАО "Газпром", мы намерены решить эту проблему.

... Нет, не будет всей правды в том, если утверждать, что землей в моей деревне и округе не владели никогда. Владели, правда, кусочками землицы - кто чуть больше, кто чуть меньше, вплоть до тридцатых годов. Владение это было каким-то призрачным - то ли она твоя, то ли государственная. Однако и этому призрачному владению пришел конец с началом сплошной коллективизации в начале тридцатых. Кто землей владел чуть-чуть лучше остальных, значит, кулак, мироед. Таких в Сибирь, на Север. За это "чуть-чуть" в нашей деревне был раскулачен и выслан на строительство Магнитки Гирфан-бабай Давлетбаев. Так и не вернулся он на родную землю. Сложил голову возле знаменитой Магнитной горы.

В те тридцатые годы не только распахали земельные межи, но и коров собрали в один общий двор вновь образованного колхоза имени Чапаева. Вот еще когда обильно была полита родная земля людскими слезами. Именно тогда была установлена межа не межа, а, скорее, пропасть между крестьянскими душами и социалистической формой землевладения.

Поиск "врагов народа" не обошел стороной мою деревеньку и в роковом 1937 году. Совершенно безграмотный колхозник в солидных летах Хамматуллин Шарифулла, помощник кузнеца колхозной же кузницы, среди деревенского люда спел частушку:

Кахар тошсен Николайга: Жиде сыер саудырды, Рэхмэт инде Сталинга: Бер кэжэгэ калдырды. По-русски примерно так: Будь проклят царь Николай За то, что разрешил держать семь коров. Спасибо Сталину За то, что оставил с одной козой.

Один из деревенских донес куда следует. Через пару дней ночью помощника кузнеца энкэвэдешники забрали в райцентр. А через пару недель (пока соберется полная команда) мужика - "врага" и еще тридцать таких же из других деревень вели по двое в ряд через нашу деревню из Актанышского отдела НКВД в Мензелинскую тюрьму. "Врагу режима" конвоиры разрешили в родной деревне поднять на руки семилетнего сына, погладить его по головке и выпить ковшик деревенской воды, окинуть взором последний раз родную землю. Вскоре Хамматуллин Шарифулла был расстрелян.

Тэрмэ юлы (тюремная дорога) - так назывались улицы в деревнях Куяново, Уразаево, Такталачук, Чалманарат, Тубэн Карач, Уряды, Кузякяй и т.д. Потому что с регулярностью в две недели по этим улицам конвоиры сопровождали "врагов народа", мужиков актанышских деревень, в Мензелинскую тюрьму. Но в 1948 году этот устоявшийся маршрут почему-то изменили. Арестантов стали водить через деревни Шарипово, Тлякяево, Ченнык и другие. Все равно путь был один - в ад, в Мензелинскую тюрьму.

- Вот мы с вами говорили, что площади пахотных земель за последние десятилетия заметно сократились. Это произошло по многим причинам. Одна из них - несомненно, интенсивный отвод земель под новые города, новые промышленные предприятия, новые дороги. Потом нельзя забывать, что в недавнем прошлом Татарстан был одним из главных поставщиков нефти стране. А это, сами знаете, связано с отвлечением значительных площадей. Только за последние пять лет под промышленные предприятия, дорожное строительство, для нефтяников и энергетиков было отведено 9600 гектаров земли, в том числе 4600 гектаров пашни!

Но и здесь не все безнадежно. Закон о собственности на землю и плата за нее многих хозяйственников заставили по-другому взглянуть на эту проблему. Как уже говорилось, многие теперь отказываются от "лишних наделов". Оставшиеся в необходимых размерах участки они стремятся использовать рациональнее. Например, нефтяники, нефтегазопроводчики в последние годы выполняют большой об"ем работ по рекультивации земель и возврату их в республиканский фонд. Если в 1994 году было возвращено всего 3,5 гектара земли, то в 1997 году - уже 700 гектаров. Так что "марсианский ландшафт" Татарстану не грозит. Если, конечно, и дальше будем разумно относиться к земле.

... Утверждение, что крепостное право было отменено в 1861 году, не совсем верное. Крепостное право существовало, считай, до позавчерашнего дня. Вплоть до 1956 года колхозники не имели права на получение паспортов. Что корова в лабазе, что человек в избе - не моги отлучаться за околицу. Обрабатывай за трудодни-палочки колхозную землю.

Отчаянные головы бежали в одиночку, семьями, побросав родительское гнездо, землю предков, в поисках куска хлеба на чужбине. Актанышцы бежали в соседние Ижевск, Сарапул, Пермь и другие уральские города и городки.

Так сложилось, что к шестидесятым годам, когда в селах уже в достаточном количестве появились тракторы, комбайны, даже провели свет и радио, более того, разрешили получать паспорта, многие деревни опустели. На колхозной земле стало некому работать. Являясь родной, эта земля фактически продолжала оставаться ничейной, многим чужой.

- Безусловно, сейчас в земельных отношениях решающую роль играет техника. Что скрывать, тракторы, комбайны и другая сельхозтехника за последние годы изрядно поизносились. Тут не мог не сказаться общий кризис в народном хозяйстве и обществе, связанный со сменой общественно-политического строя да и определенными просчетами в реформировании экономики.

Настойчиво продолжая земельную реформу, мы намерены очень серьезно заняться техническим оснащением сельского товаропроизводителя. Для этого, несомненно, будут выделяться средства и из республиканского бюджета на возвратной основе. Я убежден, что все ресурсные возможности, в первую очередь в фермерских и коллективных хозяйствах, должны быть направлены на приобретение современных высокопроизводительных тракторов, комбайнов, машин и агрегатов, на всемерное их восстановление и изготовление на предприятиях "Сельхозтехники" и промышленности республики. Думаю, что мы еще не подошли вплотную к настоящей лизинговой и другим формам обеспечения сельскохозяйственной техникой, испытанным и доказавшим свою жизненность в развитых в агропромышленном отношении странах.

Во многих республиках, краях и областях распались и растворились в рыночной стихии службы "Сельхозтехники". Ломать, как говорится, не строить. Суть реформ ведь не в том, чтобы безоглядно все рушить. Нам чутье и здесь не изменило. Мы сумели сохранить лучшее и приспособить к новым условиям. У нас "Сельхозтехника", получив самостоятельность в форме холдинговой компании, сохранила свои горизонтальные и вертикальные связи, превратилась в мощную производительную силу. Ее отряды убирают основную часть зерновых, выполняют 25 процентов общего об"ема заготовки кормов. Что касается мастеровой смекалки наших сельских ремонтников, я думаю, она достойна подражания. Стояли, например, "на приколе" из-за затруднений, связанных с закупкой силовых агрегатов на Украине, некоторые комбайны и тракторы. Так к ним камазовские движки приспособили - и заработали машины!

На полях успешно прошли испытания пахотные агрегаты, изготовленные на основе полноприводных "КамАЗов". На заводах республики налажено также производство свекловичных и кукурузных сеялок точного высева по аналогу лучших мировых образцов.

Мы с вами уже говорили, что во многих регионах России землю перестали обрабатывать, перестали пользоваться ее плодами. Таким "землепашцам", ясное дело, земля не нужна. Следовательно, не нужны ни тракторы, ни комбайны, ни элитные семена и удобрения. Кто на земле не работает - у того никаких забот. Но ведь результат-то плачевный: пустой стол, нищета.

У земледельцев Татарстана наоборот - забот невпроворот. Они сегодня требуют обеспечения техникой, удобрениями на приемлемых условиях, на основе паритетных цен. Мы вышли с предложением в Правительство Российской Федерации об организации поставки сельскохозяйственной техники селу на лизинговой основе. По многим позициям наши инициативы поддержку нашли. Я уверен, что в ближайшее время изношенную сельхозтехнику мы заменим на более современную, производительную.

... Социалистическая экономика также нанесла урон татарстанской земле. Тысячи гектаров плодороднейших черноземов остались под водами Куйбышевского водохранилища, которое подпирает Нижнюю Каму. Под водами остались, кроме того, многие наши исторические ценности, в том числе земли древнебулгарского государства.

Второй всетатарстанский потоп случился уже в конце семидесятых с пуском в эксплуатацию Нижнекамской ГЭС. Тысячи гектаров прекрасных земель, где росли тучные хлеба, тысячи гектаров пойменных лугов ушли под воду. Были снесены с лица земли огромные аулы в моем родном Актанышском районе Семиострово, Русские и Татарские Азибек, Чиялек, Урдалы, большой поселок Дербешка, имеющие богатую историю. Историками доказано, что именно в этих местах, на берегах сказочно большого озера Колэгеш зарождалась мадьярская культура.

Многие жители вышеупомянутых сел и аулов от обиды даже не остались жить в Татарстане, уехали в Удмуртию. Но в дни сабантуев приезжают на места своих бывших очагов и проводят праздники со слезами на глазах.

- Недавно на совещании от одного предпринимателя услышал слова, брошенные в зал: "Не хватает электроэнергии. В то же время движение "зеленых" уцепилось за клочки земли в Актанышском, Агрызском и Мензелинском районах, за какое-то озерцо - лягушатник Колэгеш. Надо немедленно поднять уровень воды в Нижнекамском водохранилище до первоначальной отметки, чтобы агрегаты ГЭС заработали в полную силу".

Как мы горазды на скорые решения! А ведь те же голландцы, у которых мы перенимаем прогрессивные технологии выращивания картофеля, веками отвоевывали землю - клочок за клочком - у водной стихии. А мы, ничуть не задумываясь о последствиях, уже оставили под водохранилищами Куйбышевской и Нижнекамской ГЭС 456,2 тысячи гектаров земли, то есть 6,7 процента земельного фонда республики. В Лаишевском районе остались под водой 68223 гектара, в Актанышском -59245, Спасском - 55804, Мензелинском - 54175, Алексеевском - 41186 гектаров и так далее. Всего 22 района республики пострадали от рукотворного потопа.

Но не будем искать сегодня крайних и виноватых, так как водохранилища по всей территории бывшего СССР определялись по единому плану строительства гидроэлектростанций, а каскад ГЭС на Каме и Волге - по плану ГОЭЛРО, составленному еще в первые годы советской власти. Стране нужна была электроэнергия. И необходимо было решать судоходные проблемы.

Другое дело, надо было фундаментально продумать защиту земель. Давайте не забывать, что в те годы превалировала система количественных показателей.

Сегодня кулаками махать уже поздно. Надо сберечь то, что еще можно сберечь. Многие жители Актанышского, Мензелинского, Агрызского районов Татарстана, Николо-Березовского, Бирского районов Башкортостана, Каракулинского и Сарапульского районов Удмуртии с опаской смотрят в сторону Нижнекамской ГЭС в Набережных Челнах: поднимется вода до полной проектной отметки или нет? Вполне понятное беспокойство.

Я считаю так: мощности агрегатов Нижнекамской ГЭС надо постепенно увеличивать, следовательно, надо увеличить об"ем водохранилища. Однако это следует делать только после полного восстановления всех инженерных сооружений, возведенных в первые годы строительства с учетом первоначальной мощности ГЭС. Они ведь сегодня разрушены или разрушаются. Дополнительный набор воды следует делать также только после возведения дополнительных защитных дамб и сооружений с тем, чтобы ни один гектар земли в дальнейшем не ушел под воду.

Конечно, все это потребует очень больших денег, которых сегодня ни в федеральной, ни в республиканской казне нет. В перспективе эту проблему все равно надо будет решать, несомненно, с минимальными потерями и ущербом для природы, для людей.

... "Последние из могикан" побросали колхозную землю в эпоху развития городов Набережные Челны, Нижнекамск, Елабуга. В этих городах, да и в самой Казани, возьми за рукав любого - поймаешь или актанышца, или мамадышца, или таканышца. За ничейную колхозную землю мало кто держался, тем более оплата труда оставалась смешной, а работа - ненормированной, немеренной.

Глядя на сегодняшних безработных городских мужичков, с обидой думаю о своих земляках: кто они - городские? Сомнительно. Каждые выходные ездят в родные деревни копать, сажать, полоть, убирать. "Бэрэнге алырга". Кто лопатой в родительском огороде, кто "алырга" просто так, мешками у своих старичков.

Они уже отвыкли от крестьянского труда. От работы на чужой, колхозной земле быстро отвыкают. Тем более, если тебя постоянно унижали хамоватый бригадир и вороватый председатель колхоза. Хотя у многих душу гложет тоска по брошенной родной земле...

- Вопросы, поднятые в нашей с вами беседе, настолько сложны и актуальны, что за один присест не охватишь. С землей связана вся жизнедеятельность человека. Земля - синоним жизни...

Нужно сказать, что земля - это, пожалуй, чуть ли не единственное средство производства, приватизация которого проведена у нас на основе социальной справедливости. В равных долях землю получили и председатель колхоза, и тракторист, и пенсионер, и сельский учитель. Одни - за то, что трудятся на ней, другие - за то, что когда-то трудились.

Естественно, что не всем земля нужна, она будет постепенно сосредотачиваться у тех, кто умеет на ней трудиться, может как следует организовать дело. Но придется вступать в диалог с собственниками земельных долей, договариваться с ними. Или на условиях аренды, или выкупа - жизнь покажет. Главное - при первоначальном дележе не должно быть обойденных, обиженных.

Сегодня мы находимся на рубеже развития общества. Всем ходом истории нам сегодня дан шанс коренным образом изменить свою жизнь. Мы все должны осмыслить и понять, что проводимая земельная реформа в республике направлена на улучшение жизни тех, кто землю обрабатывает, она должна коренным образом изменить устоявшийся уклад сельской жизни, создать изобилие продуктов питания для всех жителей. Земельные законы должны активно работать и в городе, принося прибыль, приумножая наши ценности.

Что касается наших сегодняшних и долгосрочных программ - все они будут претворяться в жизнь с учетом законов землепользования, с учетом интересов живущих и работающих на земле. В заключение приведу еще одну цифру: 10 процентов. Столько средств ежегодно выделяется на поддержку сельского хозяйства из республиканского бюджета на возвратной основе.

Приоритетными остаются об"екты инфраструктуры, способствующие повышению уровня жизни сельчан. Взять, к примеру, проблему газификации села. Есть программа, по которой в 2001 году мы планируем завершить газификацию сел. В 1995 году был образован государственный внебюджетный фонд по газификации районов республики. Уровень обеспеченности сельских домов и квартир республики сетевым газом приближается к 60 процентам. Есть у нас районы, где газификация жилья близка к 100 процентам. Думается, излишне говорить о том, как это облегчает людям жизнь.

За последние 5-6 лет построены около двухсот новых школ, новые поликлиники, больницы более чем на 700 коек, появилось много новых благоустроенных домов.

Думаю, в России трудно найти другой регион, где бы сельское хозяйство являлось столь ярко выраженным приоритетным направлением политики государственной власти.

... Пока мы с вами беседовали, в ряде районов республики прошел долгожданный дождь. Словами не передать, как у меня поднялось настроение, как я мечтал о таком дожде. Это надо прочувствовать душой и телом. Ведь когда ты все сделал, пот пролил, чтобы вырастить урожай, и когда вовремя нет дождя - это неописуемая душевная боль. Вот почему человек, работающий на земле, более верующий. Потому что он чаще смотрит в небо с надеждой. И если надежда оправдывается, он начинает верить в существование великой таинственной силы.

После подготовки к печати этой беседы я опять побывал в родных местах. Встречался с родственниками и близкими людьми. Разговор обязательно касался земли, последних изменений в связи с земельной реформой. Многие еще не успели осмыслить и принять полностью, душой и сердцем новации, но больше таких, кто живет с пониманием, что без коренного изменения земельных отношений, своего отношения к земле положительных сдвигов в жизни в ближайшем будущем ждать не следует.

... Путь от Актаныша в Набережные Челны проходит мимо родной деревни нашего Президента. Как она называется, думаю, знают все. В тот раз я специально завернул в Аняк. Проехал по улице. Остановился за околицей у выезда на автотрассу Уфа-Казань. И вспомнились мне строки из книги "Первый Президент Татарстана": "Минтимер Шарипович смутно припоминает проводы на фронт отца (ему было тогда четыре года) - запряженный в тарантас колхозный рысак, звуки гармошки, песни, слезы и враз опустевший, осиротевший дом..."

Приехав домой, я любопытства ради взял книгу "Память" и пересчитал погибших в войну односельчан Минтимера Шариповича. Оказалось, что тридцать мужчин цветущего возраста из деревни Аняк не вернулись с поля брани. Они сложили свои головы в борьбе за свою родину, за свою землю. Но это тоже лишь часть горькой правды. В скорбную книгу, как и во всех деревнях, вошли не все погибшие земляки нашего Президента.

К сожалению, время не имеет сослагательного наклонения. Если бы наши деды, отцы, ушедшие на защиту родной земли, сложившие головы далеко от своей деревушки, смогли вернуться в свои семьи сегодня, когда их дети и внуки становятся полновластными собственниками, настоящими хозяевами земли, я уверен, что они были бы счастливы.

Мы их долго ждали. Не дождались. Они сегодня иногда посещают нас в наших снах. Снятся молодыми, здоровыми, энергичными, жаждущими трудиться на своей земле...

Ягсуф ШАФИКОВ. Публицист, член-корреспондент Международной академии информатизации, корреспондент информагентства "Татар-информ".

Опубликовано в газете "Республика Татарстан", ¦ 156 v 157 (23933-23934), 5 августа 1999 г., ¦ 161 v 162 (23938-23939) 12 августа 1999 г.

газета "Республика Татарстан", N 156 - 157 (23933-23934), 5 августа 1999 г., N 161 - 162 (23938-23939) 12 августа 1999 г.

Объявления