О том, чего еще нет

Крупному капиталу как явлению лет семь-восемь. Он научился не только ходить и говорить, но и совершать более осмысленные действия. Крупный капитал уже в состоянии изменять производственно-экономическое лицо страны. Сейчас в его руках новая игрушка - промышленная политика. И с ней он распоряжается довольно толково и с пользой для себя. Чтобы польза была и для всех нас, в игру должно включиться государство. Но власть, в силу заторможенности и бестолковости своих ответственных функционеров, а также и по причине отсутствия общих тем для обсуждения, к этому не готова. А пока в связке "бизнес-власть" не будет взаимопонимания по основным вопросам промышленной политики, вряд ли стоит ожидать высоких темпов развития экономики страны.

Хроники 2002 года

В феврале несколько крупных сталелитейных компаний предложили правительству разработать программу закрытия нерентабельных металлургических производств. Среди прочего предлагалось для решения сопутствующих социальных вопросов (трудоустройство высвобождающейся рабочей силы в проблемных регионах) прибегнуть к займам мировых финансовых институтов под государственные гарантии. Как только поддержка правительства была обозначена, прежде демпинговавшие мелкие и средние производители договорились о повышении цен. И эффект последовал почти сразу: внутренние цены на стальной прокат значительно выросли.

В августе-сентябре не без участия крупного капитала возобновилась практика государственных интервенций на рынке зерна. Это способствовало стабилизации цен и сохранению зернового бизнеса во всех регионах России, особенно в тех, которые сильно удалены от портов и где нет реальной возможности экспорта.

В октябре были введены повышенные импортные пошлины на подержанные иномарки. Сторонники новых пошлин заявляли, что делается это для сохранения автомобильной отрасли России. Противники же ожидали лишь удорожания авто для потребителей при том же низком качестве наших автомобилей. Победила позиция крупного капитала, владеющего крупнейшими автосборочными производствами.

С августа по ноябрь активно обсуждался вопрос о концессиях на российские нефтяные месторождения. Пока побеждает позиция крупного нефтяного бизнеса, стремящегося не допустить в свою вотчину иностранный капитал.

В декабре усилиями крупного частного капитала была фактически заморожена реализация чубайсовской программы реформирования электроэнергетики. Программа не отвечает цели крупного промышленного бизнеса - вовлечению в свою орбиту энергогенерирующих мощностей.

В течение всего года обсуждался вопрос о развитии лесной отрасли. Группа бизнесменов предлагает правительству концепцию новой промышленной политики в отрасли. Сегодня объем экспорта лесной продукции составляет всего 4,4 млрд долларов. Теоретически (при той же эффективности производства, что в Финляндии) экспорт может быть увеличен до 140 млрд долларов, реально - до 20-40 млрд. То есть он может достичь размеров экспорта газа без массовых бюджетных расходов. Понятно рвение бизнесменов, ведь при дележе этого пирога им достанется лакомая часть.

Были случаи, когда капитал проигрывал. В конце ноября, по неофициальным данным, "Газпром" отказался давать гарантии на закупку труб большого диаметра. Реализация идеи импортзамещения, которую последовательно проводили две группы бизнесменов, подвисла. Соответственно, заморожены и два проекта строительства заводов по производству труб.

В прошедшем году крупный капитал показал, что полностью созрел для решения задач в рамках промышленной политики. Явление отрадное. Но есть вопросы.

Исчерпывают ли инициативы бизнеса все актуальные вопросы промышленной политики?

Должна ли быть пассивной роль государства в решении тех задач, которые ставит крупный капитал?

Нужна ли общественная поддержка стихийно складывающейся промполитике?

Наконец, какова должна быть промышленная политика в ближайшие годы (с исчерпывающим перечнем проектов и методов их реализации)?

Мы не беремся ответить сразу на все эти вопросы. Но кое-что сказать можно уже сейчас.

Капитал начинает, выигрывают все

Первое возражение: промполитика - дело государственное. Она призвана блюсти общественный интерес, поэтому нельзя ее смешивать с частным бизнесом, особенно таким неразвитым, как наш.

Однако с 1992 года, то есть уже десять лет, государство и правительство у нас занимаются не промполитикой, а реформами, долгами и еще бог знает чем. Поэтому, если уж нашлись люди, которые в состоянии эффективно заменить государство в этой сфере, то к ним надо прислушаться, а не третировать их. Более того, усилия капитала в решении задач промполитики отвечают нашей с вами главной задаче - строительству капитализма в России.

Капитал - это не только деньги и совокупная финансовая мощь бизнесменов и корпораций. Капитал - это еще и конкретные люди, осуществляющие финансовую политику, это люди, принимающие решения, которые прямо отражаются на каждом из нас. И поэтому капитал, как и люди, обладает такими характеристиками, как развитие, жизнь, история. Анализ истории капитала (например, такого развитого, как в США) показывает стадийность его развития. Наш капитал должен, как когда-то американский, освоить добычу и первичную обработку сырья. Капитал должен сформировать промышленную инфраструктуру с достаточным запасом топлива, конструкционных материалов, транспортных магистралей, технологий и производств (это - основа для следующего рывка в высокие, интеллектуальные и прорывные технологии). Этот уровень характеризуется сильной концентрацией производства и необходимостью больших оборотных средств. Вместе с тем здесь - почти запрограммированная прибыль, отсутствие реальных рыночных рисков, относительно простые технологии, обозримая структура рынка и очень длинный период смены технологий. Именно то, что нужно жизнеспособному, но не очень мобильному крупному капиталу.

Первоочередная задача промышленной политики - до предела насытить капиталом сырьевые, инфраструктурные и тяжелые отрасли. Очевидно, что именно в этом русле и действует сейчас крупный бизнес, формируя промышленную политику по своему усмотрению и для своей выгоды.

Что такое промышленная политика

Зачастую промышленную политику понимают как набор инструментов и механизмов ее реализации, то есть как систему госзакупок, субсидий, прямого госкредитования, налоговых режимов и проч. Получается, что это элемент бюджетной игры, в которую по необходимости вовлекается частный бизнес. На наш взгляд, это не совсем правильно.

В истории России был период, когда страна обладала развернутой и детализированной программой промполитики. Во времена СССР в годы последних пятилеток эти программы широко освещались, одна из них называлась "Основные направления экономического и социального развития СССР на 1981-1985 годы и на период до 1990 года". Еще год назад мы не могли представить себе, что придется анализировать документ компартии двадцатилетней давности, от конспектирования которого двадцать лет назад тошнило студентов. Однако содержательная его часть впечатляет и заставляет увидеть теперешнюю пустоту в российской промполитике. По крайней мере становится ясно, из чего состояла промполитика тогда.

А состояла она из трех основных частей. Часть первая - список основных стратегических задач развития экономики. В 80-е годы, например, этот список состоял как из лозунгов ("повышение производительности труда", "интенсификация производства", "рост благосостояния"), так и из конкретных задач (увеличение национального дохода на 20% за пятилетку, экономия 170 млн тонн условного топлива и т. д.).

Часть вторая - инвентаризация и ранжирование по значимости проблем и целей по отдельным отраслям промышленности. В нефтяной отрасли, например, на первом месте стоит план по добыче нефти - ее надо увеличить до 620-645 млн тонн (тогда мы уже "сели на иглу" нефтяного экспорта, и развитие страны напрямую зависело от его объемов и нефтяных цен). На второй по значимости позиции стоит задача первостепенного развития регионов: Западной Сибири, Казахстана и севера европейской части России. Это прямое указание на то, где в первую очередь надо добывать нефть - в регионах с наибольшими запасами нефти и наиболее развитой промышленной и транспортной инфраструктурой (чтобы не замахивались на дорогостоящие проекты разработки Каспия, запасов Якутии, Сахалина и шельфа Северного моря). Лишь на третьей по значимости позиции стоит проблема более полного извлечения нефти из недр. Следующая ступенька - снижение затрат на обслуживание скважины. И последняя цель - техническое перевооружение. Очевидно, что эта промышленная политика направлена на экстенсивное развитие отрасли - как можно больше нефти, любой ценой.

И наконец, последняя, третья часть промышленной политики - ее практическая реализация. Во времена СССР она сводилась к разработке конкретных проектов Госпланом и их финансированию Минфином. Эта информация обнародовалась лишь по факту реализации отдельных проектов.

Если смогли коммунисты, почему не можем мы?

Ничего похожего по охвату проблем промполитики в современной России нет. Даже лозунгов. Правда, задача их формирования не так проста, как кажется. Постановка правильных лозунгов означает постановку правильных ориентиров для всех категорий экономических субъектов - потребителей, бизнесменов, чиновников, инвесторов. Это трудоемкая работа в русле разработки общей экономической программы развития России. Сейчас такая работа проводится разве что журналом "Эксперт" (см. статью "Хватит играть в рулетку").

Еще хуже обстоит дело с инвентаризацией и упорядочением наиболее острых промышленных проблем. Инвентаризация производится стихийно, по мере возникновения надобности у отдельных крупных корпораций. Конечно, список этих проблем не будет исчерпываться только нуждами олигархов. Капитал никогда бы не пошел в сельское хозяйство, если бы в нем не наметились возможности крупных вложений и крупной прибыли (импульс дала программа лизинга сельхозмашиностроительной техники). Для того чтобы снять с экономики путы сырьевой зависимости, нужны десятки, если не сотни конкретных мероприятий по конкретным проблемам. Очевидно, что здесь потребуется конструктивный диалог бизнеса и власти.

Пока же многие проекты могут повторить судьбу уже упомянутых заводов по производству труб большого диаметра (которые "Газпром" закупает за рубежом). Это прямое импортзамещение на 0,5-1 млрд долларов в год - типичный элемент промышленной политики. Оказывается, что первые попытки импортзамещения предпринимались еще в начале 80-х годов - была запланирована реконструкция Челябинского трубопрокатного завода под выпуск труб большого диаметра. И что же? Тогдашний генсек партии Михаил Горбачев в докладе на совещании ЦК КПСС 11 июня 1985 года говорил, что затраты в размере 150 млн рублей позволили бы экономить ежегодно почти такое же количество долларов. Однако, по словам Горбачева, "нужное, выгодное дело, но и оно заглохло". Внутреннюю инерцию газпромовской системы, закупающей трубы за рубежом (со всеми благами для осуществляющих этот процесс функционеров), не удалось переломить даже партийной системе.

И последнее. Может сложиться ложное впечатление, что промышленная политика будет состоять исключительно из мероприятий, связанных с расходами бюджета в угоду крупному капиталу. Самые красивые решения - те, которые не диктуются бизнесом, на которые не расходуются бюджетные средства, но которые позволяют насытить капиталом и оживить целые отрасли. Нам известен пока только один такой пример. В 2001 году МПС изменило тарифную систему, в результате чего крупным сырьевым экспортерам стали невыгодны международные грузоперевозки до западных портов. В результате крупный бизнес ринулся в российские порты, которые оказались не в состоянии обслужить резко возросший поток. Возникшая "давка" была упорядочена скупкой крупным капиталом портовых активов. Хиревшие российские порты стали оживать, модернизироваться, расширяться. И самое главное - мощные инвестиционные траты крупного капитала на скупку акций и модернизацию портовых фондов не привели к падению или приостановке инвестиционных программ внутри их основного бизнеса. Мы не знаем, были ли авторы изменений в тарифной сетке МПС столь дальновидны, что желали достичь именно такого эффекта, но все равно вышло красиво.

И таких проектов нужны десятки в год. Возникать же они будут лишь при достаточно широком и открытом для общественности диалоге власти с бизнесом. Пока к этому диалогу готов только бизнес.

ЭКСПЕРТ

Дмитрий Сиваков